Екатерина Черкасова - Магия возмездия

своей сдержанностью, спокойствием и невозмутимостью. Она не участвовала в шумных студенческих вечеринках, не влюблялась в однокурсников, не шепталась со сверстницами, поэтому ее не любили и считали задавалой.

Нельзя сказать, чтобы Маргарита Ильинична оказалась довольна замужеством дочери: Рудольф казался ей слишком старым. Но, как всегда, Эвелина поставила родителей перед фактом - ей не нужны были их советы. Иногда она сама удивлялась, как на самом деле ей мало было нужно: она не испытывала настоящей потребности ни в поддержке, ни в эмоциональных связях, ни в дружбе, ни, как ей казалось, в любви. Рудольф дал ей спокойную, насыщенную интеллектуальными впечатлениями, безбедную жизнь, и Эвелина по-своему была к нему привязана. Она заботилась о нем, следила за его не слишком крепким здоровьем, составляла компанию в различных поездках и принимала участие в долгих неторопливых разговорах. Наконец, она была незаменима как эксперт-искусствовед французской живописи конца ХIХ - начала ХХ веков. Как люди, объединенные общим знанием и глубоко понимающие друг друга, они, глядя через забрызганное дождем окно на парижскую улицу, могли в унисон воскликнуть: "Да это же совершенный Писсарро!" и почувствовать себя счастливыми от этого взаимопонимания. Тогда Эвелине казалось, что большего от брака не стоит и желать.

Однажды Маргарита Ильинична высказала дочери претензии: ее свободный образ жизни, длительные поездки за границу, нежелание устраиваться на "нормальную" работу, с ее точки зрения, не свойственны честным людям. Честные люди обязаны каждый день ходить на работу и приносить пользу своей стране. Эвелина не стала с ней ссориться, но с тех пор появлялась в ее доме только по праздникам, как бы выполняя дочерний долг, и о себе почти ничего не рассказывала. После смерти Игоря Борисовича они еще больше отдалились друг от друга.

ВЕНЕЦИЯ, 1995 ГОД

Три года назад, когда муж Эвелины Рудольф Гросс, пожилой преуспевающий антиквар, хорошо известный в мире торговцев предметами искусства, был еще жив, они провели незабываемую неделю в Венеции.

Эвелина с восторгом впитывала окружающую ее атмосферу старой изысканной Европы, с упоением часами бродила по гулким и полупустым в это время года музейным залам.

У Рудольфа в Венеции была назначена встреча с саудовским миллионером, членом огромной королевской семьи, страстным коллекционером живописи Мохаммедом бин Салехом. Впрочем, сорокалетний нефтяной магнат из Саудовской Аравии с той же страстью коллекционировал лошадей, бриллианты и любовные приключения по всему миру.

Поездка в Венецию была отнюдь не первой. Рудольф всегда стремился показать Эвелине самые прекрасные места на земле. Как правило, она не вмешивалась в его дела, не интересовалась клиентами, всецело посвящая себя музеям и архитектуре, но в этот раз Рудольф предложил ей отметить эту удачную сделку в шикарном ресторане.

На столе горели свечи, матово поблескивало серебро, в ведерке охлаждалось дорогое французское шампанское, вкуса которого Эвелина никогда не понимала. Трое официантов бесшумно скользили за спинами клиентов, предваряя их желания. Эвелина не предвкушала особенно интересного вечера: ресторан был слишком дорог, а их гость слишком богат и, как многие богатые арабы, слишком самодоволен, чтобы получить от ужина удовольствие.

К ее изумлению, Мохаммед оказался стройным привлекательным мужчиной с обаятельной белозубой улыбкой, прекрасными манерами и оксфордским образованием. Он был одет в изысканный безукоризненный темно-синий костюм, стоивший не менее трех тысяч долларов. Эвелина, до этого представлявшая арабов нахальными, шумными, увешанными золотом представителями "третьего мира", была очарована. Вечер оказался просто восхитительным; собеседники были умны, ироничны. Мохаммед засыпал ее комплиментами. При этом его черные глаза сияли. Эвелина чувствовала, что поддается его обаянию, что его взгляд лишает ее воли. Прощаясь, Мохаммед преподнес Эвелине корзину роз.

- Я готов любить вас, - прошептал Мохаммед,

сжав ее руку и пристально глядя в глаза.

Возвращаясь в отель, Рудольф отмалчивался.

- Корзина роз - это слишком по-арабски. У них

ни в чем нет чувства меры, - наконец заговорил он, выходя из машины и протягивая Эвелине руку.

- Ты просто ревнуешь, - засмеялась Эвелина,

но сердце билось сильно и часто, щеки горели. Она знала, что не уснет этой ночью.

Не уснула она и в последующие --">