Анатолий Алексеевич Безуглов - Записки прокурора

Анатолий Безуглов Записки прокурора

«ПЕРВОЕ ДЕЛО»

Пусть вас не удивляет, что «Записки прокурора» начинаются с рассказов следователя — свои первые дела я вёл именно в этом качестве. И вообще, по моему убеждению, прокурор должен начинать свой трудовой путь со следственной работы, хотя мне могут возразить, что есть немало хороших прокуроров, которые не побывали следователями.

Да и следователем становишься не сразу, во всяком случае не тогда, когда тебя назначают приказом на эту должность. Настоящее умение, опыт и профессионализм приходят с годами.

Первые самостоятельные шаги, первые ошибки, промахи, как и первые, даже самые незначительные успехи, не забываются.

1950 год. Позади Московский юридический институт. Впереди — работа народным следователем прокуратуры района.

— Мужик — это хорошо, — встретил меня районный прокурор Василий Фёдорович Руднев. — Не везёт нам с женским полом. До тебя две с дипломами приезжали… Одна с ходу не прижилась. Увидела, что тут трамваев нет, а после дождя грязь по колено, укатила, даже не распаковав чемоданов. Другая, наоборот, слишком быстро прижилась. Сына родила. И — поминай как звали. Уехала…

Хочу тут же сказать, что впоследствии я встречал немало женщин, которые, работая и прокурорами, и следователями, и судьями, и адвокатами, вовсе не уступали нашему брату мужчине…

Но вернусь к своему знакомству с райпрокуратурой. Помимо Руднева и его секретаря, в ней был ещё один работник — следователь Бекетин Илья Николаевич. Он прошёл войну и уже почти под самым Берлином был ранен. Началась гангрена, ему ампутировали ступню, но неудачно, перенёс несколько операций и в конце концов остался с правой культёй выше колена.

К Бекетину меня и прикрепили стажёром. И хотя он был старше меня всего на пять лет и проработал следователем лишь один год после окончания юридической школы, я завидовал его опыту и знанию людей.

А с прокурором Рудневым я, признаться, общался редко. Его часто посылали уполномоченным от райкома то на посевную, то на уборку, то на кампанию по подписке на займ, то на отчётно-выборное собрание колхозников. Сейчас это может показаться странным, но в те годы такое было в порядке вещей.

Руднев разъезжал по делам на двуколке, запряжённой вороным конём. В прокуратуре была ещё одна транспортная единица — серая кобыла с экзотической кличкой Земфира. В экстренных случаях обращались к милиции — в райотделе имелся трофейный «оппель»…

Вызывает меня как-то Руднев и говорит:

— Ну, Захар, принимай к производству дело.

— Как так? — растерялся я, поскольку в стажёрах был без году неделю.

— Да вот так, — сказал райпрокурор. — Илья Николаевич слёг, открылись старые раны. Больше некому…

Руднев передал мне официальное письмо председателя райпотребсоюза Ястребова и акт, который гласил: «11 октября 1950 года экспедитор Кривель получил на базе Ростовского облпотребсоюза товар на сто двадцать пять тысяч^[1] рублей, а привёз только на сто десять тысяч. Не хватает рулона зеленого драпа стоимостью в пятнадцать тысяч рублей…»

«30 метров драпа, — подумал я. — Целое богатство».

Сейчас может показаться — ну что такое рулон драпа? В магазинах его полно на любой вкус. А тогда он был редкостью, и справить пальто из драпа мог позволить себе не каждый.

Первым делом я решил поговорить с председателем райпотребсоюза.

— Когда приехал Кривель с товаром? — спросил я у Ястребова.

— Поздно вечером, почти ночью. Обычно приезжал сразу после обеда.

— Недостача была обнаружена сразу?

— Да.

— Ну и как экспедитор Кривель объясняет случившееся?

— Говорит, что товар отпустили ему полностью, а куда делся драп, он не знает…

— Как он держался при этом?

— Выпивши был Кривель и потому говорил не очень-то связно.

— А чем он объясняет свою задержку с приездом?

— Да посмотрите сами, все дожди и дожди. — Ястребов кивнул в окно. — Дороги развезло. Поэтому, говорит, и задержался.

— Кто ездил с экспедитором? — продолжал расспрашивать я.

— Шофёр Самыкин и сам Кривель, больше никто.

— А что за человек Кривель?

Председатель райпотребсоюза развёл руками, но что он хотел этим сказать, было непонятно.

— Вы лично что о нем думаете? — настаивал я.

— Он год у нас всего… — ответил Ястребов. — Вроде дисциплинированный, исполнительный… Раньше за ним ничего такого не замечали…

— Какого такого?

— Плохого…

После этого разговора я --">