Аннотация

Наши дни

Парижскую подругу Ореста Волина, капитана французской полиции Ирэн Белью прямо на улице обворовывает банда малолетних налетчиков. Однако Ирэн удается задержать самого младшего из них, двенадцатилетнего Венсана Ретеля. Тот приводит ее к своей матери, торгующей на блошином рынке старинными и просто ветхими вещами разной ценности.

Ирэн обнаруживает, что на лотке у мадам Ретель лежит фотоальбом с частью украденного фотоархива иранского шахиншаха Насер ад-Дина, которого когда-то спас Нестор Загорский.

Май 1910 года

Патрон Нестора Васильевича Загорского, тайный советник С. подготавливает последнюю редакцию русско-японского договора. В этом договоре есть секретный раздел, который не подлежит опубликованию ни при каких обстоятельствах. В противном случае он может стать поводом к началу большой европейской войны. Тайный советник, простудившись, забирает секретную часть договора из министерства к себе, чтобы поработать над ней дома, потому что времени до подписания остается совсем немного. Однако внезапно папка с секретным разделом, заверенным печатями министерства иностранных дел России, исчезает, вместе с ней исчезает и тридцатилетний сын тайного советника, Платон Николаевич. Дело чрезвычайно деликатное и С. обращается за помощью к Загорскому.

© текст АНОНИМYС

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

W W W . S O Y U Z . RU

АНОНИМYС
Дело бога Плутоса

ПрологМадемуазель ажан

У капитана парижской полиции мадемуазель Ирэн Белью имелась одна маленькая слабость. Впрочем, точнее было бы назвать эту слабость не слабостью, а хобби или, если обойтись без английских слов, которые справедливо не любят во Франции, просто увлечением.

Увлечение это могло показаться не слишком экзотическим, однако немного старомодным. В то время, как французская молодежь жизни своей не мыслила без футбольных матчей, компьютерных игр, социальных сетей и бесконечных сэлфи, Ирэн больше всего любила посещать блошиные рынки или, говоря попросту, барахолки. Понятно, что барахолка барахолке рознь. Если на одной легко можно найти, скажем, подлинный трон Луи Четырнадцатого, который он когда-то завещал своим марокканским родственникам, чьи потомки теперь торгуют этими тронами оптом и в розницу, то на другой барахолке ничем, кроме десятка особенно кусачих блох, и не разживешься.

Но Ирэн, как истая парижанка, знала истинную цену всем столичным барахолкам. Она исходила их вдоль и поперек, от самой крупной Марше́ о пюс дё Сент-Уан[1] с ее бесконечными просторами, где на одном рынке располагаются сразу несколько, до блуждающих передвижных, на которые натыкаешься почти случайно.

Однако наибольшую любовь она испытывала к блошиному рынку дё Ванв: здесь был большой выбор старинных монет, книг и виниловых пластинок. Каждые выходные сотни продавцов со всей Франции выходили туда, как рыбаки на морской промысел, выкладывали на лотках редкие, старинные или просто любопытные вещи и на них, словно на живца, шел покупатель.

Покупатель, разумеется, был разный. Встречались такие, которые просто проходили мимо, и вдруг взгляд их падал на какую-нибудь незамысловатую, потемневшую от времени серебряную безделушку — и тут уж не зевай, продавец, успевай подсечь глупую рыбешку. Имелись, конечно, и более-менее постоянные клиенты — таких на кривой кобыле не объедешь: чтобы им что-то всучить, надо как следует поработать. И, наконец, существовал третий сорт покупателей — люди понимающие, разбиравшиеся в предмете не хуже, а то и лучше самих продавцов.

Мадемуазель Белью дрейфовала где-то между второй и третьей категорией. Чтобы окончательно прибиться к понимающим, ей не хватало свободного времени, а в идеале — и свободных средств. Полицейские во Франции зарабатывают недурно, грех жаловаться, однако для настоящего коллекционера этих денег все-таки маловато.

Свернув на авеню Жорж Лафенестр, она не торопясь двинулась вперед. Было свое очарование в том, чтобы оттянуть миг свидания с любимым местом. Удовольствие усиливалось тем, что только вчера Ирэн вышла в отпуск. Ощущение свободы сладко смешивалось с предвкушением грядущих находок на лотках дё Ванв, воображение подкидывало ей картины одна другой привлекательнее.

Однако в этот раз все пошло не совсем так, как ей думалось. Или, точнее, совсем не так.

Не дойдя до рынка