Братья Аловы , Константин Алов , Сергей Алов - Оборотни в погонах

Братья Аловы Опер Крюк. Оборотни в погонах

Пролог

Белая «десятка» с проблесковым маячком на крыше и надписью «Криминальный патруль — TVN» на капоте и багажнике вылетела на залитую ночным дождем и оранжеватым светом фонарей Трубную площадь столицы.

— Смотрите! Это же убийство! И наверняка заказное! Может быть, снова Чистильщик поработал? — начинающая, но очень перспективная журналистка Лара Чертовская дернула за рукав своего матерого коллегу, телерепортера криминальной хроники Бориса Ломакина.

Водитель инстинктивно ударил по тормозам, и весь экипаж «десятки» уставился в указанном Ларисой направлении.

Прямо на проезжей части посреди улицы под светофором застыла «Волга-двадцатьчетверка» салатного цвета. Так когда-то, в приснопамятные годы советской власти, в Москве красили машины такси. На ее дверях, украшенных полустертыми шашечками, были хорошо видны многочисленные пулевые отверстия, издали напоминавшие карту звездного неба. Некоторые из них были залеплены чем-то белым. Затемненные стекла раритета служили надежной преградой для любопытных взглядов.

— Вау! Есть репортаж века! Сенсация! — обрадовано воскликнула Лара. — Заголовки представляешь? «Солоник жив!», «Возвращение Терминатора!», «Киллер Чистильщик снова наносит удар!»

— Где и кому? — скептически прищурился многоопытный Борис.

Лара всплеснула руками и указала на одинокую «Волгу».

— Так вот же тачка простреленная! Или ты не видишь?

— Деточка, — произнес Борис занудным тоном классного руководителя, — это бронированная тачка. — То, что своими дырками напоминает тебе дуршлаг — это легкий корпус. А под ним прочный, из броневых листов, как у подводной лодки. И чтобы пробить его, потребуется как минимум противотанковый гранатомет. И дыркам этим не один год. Гляди, некоторые даже жвачкой залеплены, а кое-где она отвалилась…

Лара Чертовская впервые отправилась «в ночное» с «Криминальным патрулем». Редакционное начальство буквально в приказном порядке навязало Борису практикантку, руководствуясь, видимо какими-то своими соображениями. Вообще-то, она не была «телевизионным человеком», а сотрудничала с каким-то журналом, но все схватывала на лету. К эфиру ее пока не подпускали.

Недавно Борис пытался было подкатить к новой сотруднице с так называемыми сексуальными домогательствами, но получил решительный «от ворот» с ее стороны и вздрючку от главного редактора. У девочки оказались высокие покровители. Теперь он мог позволить себе маленькую месть. Водитель и оператор Гоша только молча ухмылялись. Их эта нахалка-недавалка тоже порядком раздражала.

— А ты откуда знаешь, что она бронированная? — не сдавалась Лара.

— Так ведь по низкой посадке видно… И вообще… — Борису надоело валять дурака. — Я хозяина этой лайбы хорошо знаю. Он опер из управления спецслужбы. Крюков его фамилия, капитан Крюков. Может, он устал, а может, следит за кем. Скорее всего, он там внутри и спит.

— Спит посреди дороги? — Лара была поражена этой непосредственностью. Или правила дорожного движения этому Крюкову не писаны.

— Ну и что? Он же не на асфальте спит, а в машине, — резонно заметил Борис, — как Штирлиц под Берлином…

Лариса была глубоко разочарована. Словно в детстве, когда вместо куклы Барби с прелестным розовым домиком получила в подарок на день рождения китайское платье с дурацкой аппликацией.

— А может быть, там все-таки труп? — с надеждой спросила Лара: она была из породы тех, кто отстаивает даже безнадежные позиции.

Борис широко улыбнулся и сделал приглашающий жест.

— Вот ты подойди и выясни. Если разбудишь его, тогда точно по крайней мере один труп там будет. Твой! — Уловив испуг в глазах дивы, он с удовлетворением кивнул водителю: — Ладно, Равиль, поехали.

И машина журналистов с легким шелестом помчалась дальше в поисках сенсаций ночной жизни столицы…

Борис не ошибся. Крюков действительно спад в салоне своей «рябухи». Он спал уже двадцать минут. Во сне причмокивал и улыбался. Снилось ему, что он, совсем еще молодой, ершистый передовик зубопротезного производства премирован профсоюзным билетом на концерт лауреата премии Ленинского комсомола вокально-инструментального ансамбля «АББА» — именно так его объявили во сне.

И вот сидит Крюков в правительственной ложе, и поют для него Анни-Фрида Лингстад, 15 ноября 45‑го года --">