Николай Иванович Леонов - Еще не вечер

не располагал и обходился кратковременными равнодушными связями. Вино он почти не пил, отчего близких друзей не имел, известно, мужчин объединяют работа, семьи или застолье.

Работал он много, пользовался авторитетом, засиживался в кабинете порой допоздна — торопиться-то некуда. Взяток не брал, с подследственными держался довольно мягко, получавшие срок зла на Артеменко не держали.

Так он жил-поживал, добра не наживал и уже смирился с мыслью, что жизнь не удалась. Взрыв произошел неожиданно и разнес его сонное существование в клочья.

Он вернулся с работы около восьми часов и обнаружил в своей квартире сверток, в котором находилось двадцать тысяч рублей. Входная дверь в квартиру открывалась копейкой, войти мог всякий, кто хотел. Записки не было, лежали двадцать тысяч и вся недолга.

Он отлично понимал, что его покупают, не знал только, по какому конкретному делу и что попросят взамен. Заявить о происшедшем прокурору Артеменко даже в голову не пришло. Он появился на работе к семи утра, вынул из сейфа дела, которые находились в производстве, и очень быстро установил, какое из них могло стоить такой суммы. Начальник некоего управления, находясь за рулем личного автомобиля марки ГАЗ 21 в нетрезвом виде врезался в «Жигули», и находившаяся за рулем молодая женщина не приходя в сознание скончалась.

Он убрал остальные дела в сейф, оставив на столе тоненькую папочку. Наезд, точнее — убийство, так как водитель был пьян и значительно превысил скорость, произошел третьего дня.

Артеменко, перечитывая материалы, думал о том, что водитель машины срок получит внушительный. Одновременно в голове вертелась и другая мысль, совершенно противоположная, следователь прикидывал, правда, пока теоретически, что можно предпринять для спасения водителя, какие документы следует из дела убрать, а какие изменить и вытянуть преступника на условную меру наказания.

«Сегодня податели денег не объявятся, — рассуждал он, — бросили кость и ждут, схвачу я ее или отнесу хозяину. Они не пошли со мной на прямой контакт, знают, я не беру, значит, имеют обо мне информацию. От кого? Прокурор отпадает, скорее всего, кто-то из коллег. Если я пойду к прокурору?»

Артеменко сам с собой играл в прятки, отлично понимая, что к прокурору не пойдет, будет ждать, как развернутся события.

Через пять лет Владимир Никитович Артеменко жил в двухкомнатной квартире улучшенной планировки, ездил на собственной машине, работал директором дома отдыха под Москвой. Он искренне удивился, как легко и безболезненно произошла перемена, словно он не перебежал в лагерь своих противников, а зашел в магазин, сбросил с себя все, начиная с белья и носков и надел новое. И ничего, оказывается, не жмет, все подогнано точно по фигуре. Надо отдать должное, занимались его экипировкой профессионалы.

Тогда, в далеком прошлом, его остановили на улице, пригласили в машину — никакого принуждения, все с улыбкой, даже с юмором. В кабинете загородного ресторана его ждал мужчина лет сорока со скучным, невыразительным лицом.

— Здравствуйте, Владимир, садитесь, будем ужинать. Вы не пьете, а я рюмку себе позволю. — Он налил и выпил, подвинул гостю салатницу.

Стол не ломился от яств: салат из овощей, язык, графинчик водки и минеральная вода. Хозяин начал разговор без предисловий.

— Как вы относитесь к моему предложению? Вы знаете, о чем идет речь? Хотите помочь? И возможно ли?

— Не знаю, — ответил Артеменко, — я думаю, третьи сутки решить не могу.

— Вас смущает сторона этическая или правовая?

— Не знаю.

Хозяин отложил вилку, взглянул на Артеменко внимательно, прищурился, словно прицеливаясь.

— Вы мне нравитесь. Женщина погибла, мой приятель оказался подонком. Говоря «оказался» я себя обманываю, давно знал, что он дерьмо. Но я в таком возрасте, Владимир, когда друзей не выбирают, как и не меняют коней на переправе. Девочку не вернешь, и за десять лет моего дружка не исправишь. Возмездие? Чтобы другим неповадно было? Давайте не будем переделывать человечество! Вопрос идет, как я понимаю, о вашей совести. Вы член партии?

— Естественно.

— Да, на вашей работе естественно. — Хозяин вздохнул. — Проблема взаимоотношения человека с самим собой сугубо личная, помочь со стороны невозможно. Конечно, я могу сказать вещи хорошо известные. Ваш лидер награждает сам себя и, видимо, спит спокойно. Как ведут себя его дочь и зять, вы тоже знаете. Я --">