Николай Иванович Леонов - Еще не вечер

она. — Надо позвонить, чтобы прилетели и забрали».

Кажется, ничего в Майе загадочного, но чем дольше он думал, тем больше в нем росла уверенность: эффектная, остроумная, казалось бы открытая Майя в чем-то, причем в главном, лжет. Как лжет и Артеменко, которого все зовут по имени, что так же противоестественно, как гладить хищника, хотя он и из породы кошачьих.

— Лев Иванович, разрешите нарушить ваше уединение?

Гуров повернулся и увидел еще одного лгуна, самого неумелого в их компании.

Леонид Тимофеевич Кружнев был среднего роста, болезненно худой с темными кругами под глазами, тонкими поджатыми губами, он не вызывал к себе симпатии. Мягкий тембр голоса и постоянный вопрос, как бы застывший в глазах, придавали Кружневу такой беззащитный вид, что отказать ему в общении было невозможно. Он пытался держаться развязно и беззаботно, это получалось у него плохо, и, словно понимая свою актерскую бездарность, постоянно смущенно улыбался, как бы извиняясь.

Два дня назад утром он подошел в кафе гостиницы к столику Гурова и сказал:

— Приветствую, уважаемый, не выпить ли нам по стаканчику вина? По случаю знакомства так сказать. — Он прищелкнул каблуками, поклонился. — Кружнев Леонид Тимофеевич. Москвич. Бухгалтер. Нахожусь в очередном отпуске.

Гуров взглянул на пустые столики, пожал плечами, вздохнул.

— С утра не пью, поручик. А вы никак ночью проигрались? — Гуров копировал тон и лексикон Кружнева, надеясь, что тот обидится и отойдет.

— Не судите да не судимы будете, Лев Иванович. — Кружнев расставил принесенную на подносе закуску, вынул из кармана пиджака бутылку сухого вина, сходил за стаканами, налил. — Не извольте удивляться. Вчера слышал, как к вам обратилась дежурная. А нахальство мое исключительно от стеснительности.

Он чокнулся со стаканом Гурова и выпил одним духом.

— Знаете, пятый десяток разменял, Черное море впервые вижу. Один. Супруга недавно умерла, погибла, так сказать, в автомобильной катастрофе. Я и решил гульнуть, оказалось, не умею.

Молчать становилось неприличным и Гуров сказал:

— Я по части отдыха тоже не мастак.

— Вижу, но вчера вечером вы находились в развеселой компании — светская львица и преуспевающий современный бизнесмен. Еще с вами был эдакий плейбой, как я понял, из местных.

— Толик? — Гуров усмехнулся. — Действительно из местных. Работает физкультурником в санатории. Ну, какой он плейбой?

Вечером Кружнев сидел с ними за столиком и рассказывал древние анекдоты. Никакой настороженности он у Гурова не вызывал, разве что жалость и раздражение. Неудачник, слабый поверхностный человек…

С физруком Толиком Гуров познакомился элементарно — парень просто преградил ему дорогу и сказал:

— Привет, старик. Меня зовут Толик. Какие проблемы? Чем могу?

Гуров ответил мол, проблем никаких, и попытался обойти улыбающегося атлета. Но не тут-то было.

— А у меня есть. — Толик широко улыбнулся. — Твоя жена? — Он кивнул в сторону стоявшей неподалеку Майи.

Гуров неожиданно для себя разозлился и заговорил певуче на блатной манер:

— Не жена, парень. И мальчик, что стоит с ней рядом, — он взглянул на Артеменко, — не ейный муж. Я твоего имени не называл, катись. Счастливой охоты!

— Во дает! — Толик хлопнул его по плечу. — Ты мне сразу понравился, хоть и выглядишь интеллигентом.

Он взял Гурова за локоть подвел к Майе и Артеменко.

— Честной компании салют! Даме персонально! — Он поклонился. — Вот друга встретил, а он жалуется, мол, некуда в вашем городишке девать время и деньги. Да, — он хлопнул себя по широкой гулкой груди, — меня Толик зовут. Человек я в плохую погоду незаменимый. Все знаю, везде мне рады, за мной как за каменной стеной.

Так в их компанию ворвался непрестанно улыбающийся Толик.

Итак, за несколько дней с Гуровым познакомились: Майя, Артеменко, физкультурник Толик, бухгалтер Кружнев, а на пляж стала приходить Таня. И чем дальше вспоминал, тем ему больше случайные знакомства не нравились.

— Не помешал? — Кружнев, склонив голову набок, заглядывал Гурову в глаза и виновато улыбался. Он был не один. За его щуплой фигуркой громоздился атлет Толик.

— Извините, занят, — сухо сказал Гуров и зашагал прочь от гостиницы.

— Лев Иванович, — бормотал за спиной Кружнев. — У нас предложение…

— Бухгалтер, — перебил Толик, — оставь человека в покое.

Гуров поднялся в город, долго --">