Изабелла Кроткова - Лицо под чёрным капюшоном

изо всех сил, чтобы не заплакать при ухмыляющейся Насте.

Зайдя в кабинет, я механически села за стол и будто остекленела. За окном по асфальту прыгали дождевые пузыри, небо тусклым белесым куполом стояло над городом. Пододвинув стул поближе к окну, я безмолвно наблюдала, как перескакивают через лужи редкие прохожие. Это было смешно, но лицо моё застыло, и ни одна эмоция не отражалась на нём. Потом прохожие рассеялись, природа замерла, а время сжалось в больную недвижимую точку.

Очнулась я от грубого Настиного окрика:

– Давай быстрее папку! Ну, ту, красную! Ты оформила заявление?

С трудом возвращаясь в реальность, я испуганно покачала головой.

– Н-нет…

– Как это – нет? Я тебе её отдала час назад! Валь, ты чё? – В изумлении Настя снова расширила глаза до размера мельничных колёс. – Шеф требует папку немедленно!

– Я сейчас поищу… – пролепетала я, окончательно приходя в себя. – Она всё время лежала здесь, на столе… Не представляю, куда она могла деться… Я как раз собиралась зарегистрировать заявление…

– Собиралась?! Чем же ты занималась целый час?!

Настя поджала губы и многозначительно покосилась на висящие над головой часы. Выждав с минуту, во время которой земля едва не перевернулась под моими ногами, секретарша смягчилась:

– Я скажу Михал Михалычу, что ты регистрируешь. А ты давай пошевеливайся! Перерой всё, но через… – Она нахмурилась и снова взглянула на часы, – через полчаса папка должна быть у него. Ты меня поняла?

– П-поняла, – кивнула я, чувствуя, как досадный комок сдавливает горло.

Настя ушла, а я начала шарить в куче документов, фотографий и тетрадей в поисках пресловутой красной папки. Ну где же она?..

Не прошло и обещанного получаса, как за дверью послышалась тяжёлая поступь и не слишком приглушённый голос шефа прошипел:

– А-а, явилась не запылилась? Ишь ты, отпуск себе устроила! Мало того, что она глупее моей кошки, так она ещё не может навести порядок в собственном кабинете, который меньше, чем её мозг! Если бы не крутой дядя, я бы давно уже избавился от неё. Мне её тупость уже во где!

Секретарша противно захихикала, а я ясно представила, как шеф полоснул жирной ладонью по горлу.

– Впрочем, теперь я могу это сделать с чистой совестью. Я и так слишком долго терпел!

Шаги удалились, но вскоре обманную, напряжённую тишину вновь разрушил громкий и уверенный топот. Дверь распахнулась, и Михал Михалыч возник на пороге. Его полное лицо было багровым от ярости.

Он колыхнул своё грузное тело и без обиняков выпалил:

– Валентина, ты уволена за прогулы. Потрудись немедленно освободить помещение.

Шеф быстро пересёк кабинет и шмякнул на стол трудовую книжку. После чего, злобно отдуваясь, развернулся, и я увидела его удаляющийся зад, обтянутый тесными дорогими брюками.

Некоторое время я стояла оцепенев, чувствуя, как в груди трепещет потревоженное сердце.

Потом опустила глаза вниз.

И вдруг увидела папку.

Она лежала на нижней полке узкого стеллажа для документов.

Первым порывом было схватить её и побежать за шефом. Но в глазах ещё теснились слёзы, а на дно души оседала горькая обида.

Сквозь тугую муть в голове пробралась слабая мысль, что лучше будет занести папку перед самым уходом, и я рассеянно положила её в открытый большой пакет с продуктами, купленными в мирославинском ларьке. Потом медленно взяла со стола трудовую книжку и сунула вслед.

Собрав все свои вещи, облачилась в плащ, накинула на голову малиновый палантин и выглянула в широкое окно, на одинокий фонтан, людей, укрытых зонтами, и хлещущий по асфальту дождь.

Механически взяла пакет и вышла из кабинета.

Сквозь слёзы образ секретарши Насти растёкся, и её нос уплыл куда-то вбок. И, вопреки драматической ситуации, из меня выскочил дурацкий смешок.

– Сдай ключ, курица, – отрубила та.

– На столе, – промолвила я печально и ускорила шаг, чтобы быстрее вырваться из этого ненавидящего здания в хмурый дождливый день.

Глава четвёртая

О папке я вспомнила только дома, когда начала вытряхивать пакет, и она выскочила оттуда вслед за банкой кильки в томате.

На красную обложку был приклеен бланк с адресом и телефоном клиента и, глядя на него, я растерянно соображала, как теперь вернуть папку шефу или Насте. О том, чтобы ступить на порог офиса, даже подумать было страшно – меня начинало трясти от одной мысли, что я вновь увижу --">