Александр Варенников - Хорошая жизнь

Телешоу. Кастинг. Теперь Полина четко помнила момент встречи с Нечаевым.

– О нем промолчали. И забыли, – говорила Элла. – Захотели забыть, наверное. Ты ведь слышала, что все лавры достались полицейским? Погибшую следовательницу сделали национальной героиней. А его просто стерли…

Элла перевела дыхание. Улыбнулась, пусть на глаза наворачивались слезы.

– Я добьюсь его освобождения. Буду собирать подписи, устраивать митинги. Требовать повторного расследования. Да что угодно. Я ведь обязана ему своей жизнью.

Полина кивнула. Теперь она с неприкрытым восторгом смотрела на свою коллегу.

– Там ведь какая-то темная история с этим писателем, – продолжала Элла.

– Писателем? – переспросила Полина.

– Ну да. Был убит писатель.

Время нещадно бежало вперед. Перейти в разговоре на отстраненную тему после таких откровений было непросто, да и не хотелось особо, потому девушки, доведя разговор до нейтрально-подслащенной нотки, решили разъехаться по домам. Каждая, впрочем, оставалась в своих мыслях.

Уже на улице, на углу дома, Полина сказала:

– Я буду рядом.

Элла улыбнулась ей в ответ. Знала, что теперь, раскрывшись в своих переживаниях, могла рассчитывать на поддержку. Ведь она видела в Полине родственную душу. Человека, которому пришлось заплатить немалую цену за свою «хорошую жизнь».

Не переставал валить снег. На детской площадке, расположенной посреди уютного дворика, резвились дети. Среди них была и Вера.

«Где же Юлиан теперь? – задавалась вопросом Полина, стоя рядом с детской площадкой и наблюдая за дочерью. – Быть может, стоит сейчас так же, как и я, и думает обо мне? Хотела бы я надеяться на такой расклад. Самый странный и самый лучший мужчина в моей жизни. Как бы я хотела, чтобы он был рядом со мной и моим ребенком…»

Мысли о Юлиане уже несколько дней не покидали ее. Они возникали внезапно и столь же внезапно исчезали. Как и сам Юлиан.

16.

Незадолго до встречи с Полиной Юлиан обратился в офис «Программы жизни». Уже тогда он знал, что жить – в привычном смысле этого слова – ему осталось недолго. Меланхолия пожирала его сознание. Словно по заранее намеченному плану, он должен был потерять рассудок.

Но неужели лучше сохранить бессмысленную оболочку, заперев в ней остатки человеческой души без какой-либо надежды на исцеление? Не проще ли сразу лишиться этой оболочки, дать душе свободу на исходе ее земного времени?

После убийства Притворщика страх потерять самого себя ушел. И не потому, что теперь Юлиан имел при себе документы, без которых прежде ощущал себя выдумкой в насквозь материальном мире. Что-то переключилось внутри него, и прежняя погоня за собственной «программой» напоминала теперь детскую игру. Способную привлечь внимание, увлечь сознание, но никак не решающая действительно важные жизненные проблемы. Он учился понимать, так же, как в играх учится ребенок познавать мир и общение.

– В случае смерти клиента страховая премия, предусмотренная по «Программе жизни», переводится выгодоприобретателю, указанному в договоре, – пояснил сотрудник офиса.

Говорил он четко, но глухо звучал голос. Может, Юлиан теперь не так чутко воспринимал речь окружающих его людей. В голове гудели другие голоса. Доказывали что-то. Опровергали. Сомнения грязным селевым потоком смывали былые представления о жизни, о смерти и о том, что находится между этими двумя понятиями.

– Если же бенефициар не указан в договоре, страховка переводится ближайшему родственнику, – продолжал сотрудник.

Юлиан думал о матери и о той страшной тайне, что открылась ему не так давно. Может потому он ощущал всю свою жизнь некий надлом в душе? Определенно, он не был на своем месте, и теперь, страдая от неизлечимой болезни, все дальше отстранялся от него.

– Страховая премия не выплачивается в случае, если клиент ушел из жизни в результате суицида.

Разве можно считать суицидом смерть от рук главного героя своего романа? Отнюдь. Юлиан знал, чем должна была закончиться история. В тот момент он ясно увидел концовку. Нечаева, сжимающего пистолет в руке. Его сомнения.

Еще он видел, как Элла тратит долгие дни, месяцы, быть может даже годы на попытки вызволить Нечаева из