Кларк Эштон Смит - Красный тюрбан

Кларк Эштон Смит

КРАСНЫЙ ТЮРБАН

The Red Turban (2011)

Мир Абдул Али, начальник полиции Дели, поведал следующую историю:

Богатый торговец, некто Леджа Пури, пришёл ко мне сообщить о недавней краже. Пропал большой и очень ценный сапфир, принадлежавший ему много лет. По его словам, тот хранился в маленькой шкатулке, ключ от которой был только у него. Она была разбита, видимо, каким-то тяжёлым предметом, а камень отсутствовал. У купца не было причин подозревать в краже кого-либо из домочадцев.

Я отправился в дом Леджи Пури, в сопровождении двух офицеров, где мы провели полный осмотр комнаты, в которой хранился сапфир. Шкатулка, сработанная из какого-то тёмного тяжёлого дерева была разбита в щепки. С первого взгляда я не заметил ничего важного — никаких улик, которые могли бы указать на вора. Наконец я увидел красный тюрбан, лежащий на диване. Я спросил Леджу Пури, принадлежит ли он ему или кому-то из его семьи. Леджа, увидев тюрбан, издал возглас изумления.

— Сирдар, — сказал он. — Этот тюрбан не мой, и не принадлежит никому из моих домашних. Наверняка он принадлежал вору, который в спешке обронил его.

Немного удивлённый тем, что кто-то мог столь неосторожно оставить свой тюрбан, я принял показания купца в качестве основных по этому делу.

Я поднял тюрбан и тщательно его изучил. Он был ярко-красным, из тончайшего шёлка, и такой фактуры, какую носят только в Бенаресе.

— Это важная улика, — заметил я Ледже Пури. — Вор, кем бы он ни был, обладает отменным вкусом в тюрбанах и имеет достаточно денег, чтобы его удовлетворить. Такие носят только богачи.

Я продолжил обследовать комнату, но больше ничего интересного не нашёл. Затем я собрал слуг купца и подверг их строгому перекрёстному допросу. Они были ужасно напуганы, и даже если знали что-то относительно кражи, то сомневаюсь, что я мог бы вытянуть это из них, так велик был их страх. Они не видели и не слышали вора, и ничего не знали об этом деле, пока хозяин не рассказал им всё этим утром.

Придя к заключению, что я не узнаю здесь больше ничего важного, я ушёл, прихватив с собой тюрбан. Впоследствии я вручил его одному из моих офицеров, с распоряжением пройтись с ним по всем магазинам одежды в Дели и, если это будет возможно, узнать, где и кому он был продан.

Потом я выкинул это из головы, занявшись другими текущими важными делами. Мой подчинённый, сикх Лал Сингх, представил отчёт на следующее утро.

— Сирдар, — сообщил он. — Я выполнил ваш приказ. Тюрбан был продан неким Ибрагимом Маррашем, торговцем одеждой, чей магазин находится в Чандуи Чоук. Он сразу опознал его и сказал мне, что продал его две недели назад некоему Индре Сингху. Индра Сингх — богатый и известный пенджабец из высшей касты.

Индра Сингх был моим близким другом, и поэтому вы можете представить моё удивление, когда я это услышал. Чтобы убедиться в этом, я лично навестил лавку Ибрагима Марраша и услыхал практически ту же самую историю, с некоторыми дополнительными сведениями, вплоть до стоимости вещи.

— Индра Сингх, — заявил торговец, — мой старый клиент, и я не продаю ему ничего, кроме самых лучших товаров. Да, я хорошо помню тот тюрбан. Я уверен, что другого такого нет во всём Дели. Сирдар, вот юфтяные туфли, достойные махараджи, и всего за семь рупий!

Дело представлялось весьма запутанным. Как тюрбан Индры Сингха попал в дом торговца? Мне не хотелось думать, что пенджабец был вором. Я знал, что он был богат и притом благороден. Не в обычае высших каст похищать драгоценности других людей.

Сапфир, несмотря на самые тщательные поиски, не нашли, и я никак не приблизился к установлению личности вора. Относительно же участия Индры Сингха в этом деле, я понемногу приходил к мнению, что с тюрбаном вышла какая-то ошибка. И кроме того, присутствие тюрбана в доме Леджи Пури само по себе было слабым доказательством вины пенджабца.

Леджа Пури, который, видимо, очень дорожил своим сапфиром, часто заходил ко мне и, казалось, был сильно разочарован отсутствием успехов. Он рассказал, что драгоценный камень принадлежал его отцу и имел богатую историю. Первоначально он был собственностью одной пенджабской семьи из высшей касты, которая утратила его в ужасные дни восстания. По-видимому, эта

--">