Салли Хэпворс - Семья по соседству

Каждый вечер Бен мчался домой с работы, отчаянно желая увидеть Мию. Если она спала (что было редко), он очень расстраивался.

– Может, разбудим ее? – умолял он.

– Никто не будит спящего ребенка, – быстро отвечала она, на самом деле имея в виду: зачем тебе это нужно?

Может, это была просто усталость. Через час приходила ее мама и принимала на себя все заботы о коляске, и мир снова обретал смысл. Мама приходила регулярно, хватала внучку и укладывала ее на плечо, успокаивая равномерными похлопываниями по попке, что у Эсси никогда не получалось повторить. Ее мама, похоже, никогда не беспокоилась, если Миа плакала или не слушалась, – она управлялась с ней так же легко и естественно, как будто это была одна из ее собственных конечностей. Обычно она приказывала Эсси пойти вздремнуть, и та с благодарностью соглашалась. Проблема была в том, что сон всегда заканчивался, мама возвращалась домой, и Эсси снова нужно было присматривать за ребенком.

Эсси вдохнула, наполняя легкие свежим воздухом. У нее опять было это чувство. Покалывание – острые булавки в животе и груди – это, как поняла Эсси, была тревога, или чувство вины, или, возможно, и то и другое.

– Ах, это, – сказала Эндж, соседка через дорогу, когда Эсси описала ей свое ощущение. – Да. Привыкай. Это называется «материнство».

Это был настоящий удар. Эсси думала, что тревога – одна из таких мимолетных «прелестей» раннего материнства, как набухшая грудь и ночная потливость, которые длятся мгновение и скоро забываются. Но видимо, это была одна из других «прелестей» материнства. Та, что принципиально вас меняет.

Женщина примерно того же возраста, что и Эсси, в черном лайкровом костюме и розовых кроссовках, бежала ей навстречу. Ее мокрые волосы были собраны в небрежный пучок. Бен приставал к Эсси, что надо начать бегать. «После хорошей пробежки я всегда чувствую себя лучше, – сказал он вчера. – Тебе стоит попробовать». Эсси попробовала бы, если бы верила, что это поможет. Она бы побежала на край света. Хотя не была уверена, прибежит ли потом обратно.

Бегунья насквозь промокла, но казалось, ее это не волнует. Она бежала, отпружинивая от земли, как и положено молодой женщине в хорошей форме. Свободной женщине. Эсси вспомнила, как когда-то сама была такой.

Миа шевелится в коляске, и Эсси понимает, что давно перестала ее качать. Бегунья пронеслась мимо, и за то время, которое потребовалось, чтобы она исчезла из поля зрения, Миа перешла от сна к истерике. Ее лицо исказилось, а голова мотается из стороны в сторону, словно требует ответа. У кого хватило наглости перестать качать мою коляску? Разве вы не видели, что я СПЛЮ? Ее лицо покраснело, и она вдохнула в себя достаточно воздуха, чтобы убедиться, что ее протест прозвучит громко и значительно. Эсси заткнула уши пальцами.

Было странно смотреть, как Миа кричит, но ее не слышно. Ее глаза плотно закрыты. На заднем плане шелестит дождь, и Эсси ничего не слышит. Она ничего не чувствует.

Через некоторое время Эсси пошла домой. Она остановилась у коттеджа Каппа и заказала себе чай, очень горячий, и медленно выпила его, сидя у окна. Заказала еще один. К тому времени как она вышла из кафе, дождь закончился. По дороге домой она испытала острое чувство потери равновесия – как будто каталась на роликах или на лыжах и только что снова надела туфли.

На подъездной дорожке Эсси увидела маму. Та остановилась, увидев дочь, и весело помахала. «Рада видеть тебя на улице, – сказала она, прежде чем посмотреть на пустое пространство вокруг Эсси. – А где Миа?»

Эсси перекинула мокрые волосы через плечо. Струйка воды сбежала по ее куртке.

– Эсси, – повторила мама уже медленнее. – Где Миа?

Эсси пожала плечами. «Я… оставила ее. На площадке».

Мама нахмурилась и застыла на месте. У Эсси было такое чувство, что впервые за несколько недель мама действительно увидела ее. «Какой площадке, Эсси? На какой площадке сейчас Миа?»

– На пляже.

Мама засуетилась. Через несколько секунд они были уже в машине и неслись в сторону пляжа, и Эсси подумала, что не стоило так спешить. Коляска была наверняка там, где она ее и оставила! Никто не пойдет туда после такого дождя; детская площадка, скорее всего, пуста и покрыта лужами. Миа наверняка вся покраснела от злости. Потребуется несколько часов, чтобы успокоить ее. Эсси хотелось, чтобы они поехали в противоположном направлении.