Владимир Александрович Жуков - Саркома

Владимир Жуков

САРКОМА

Почти документальная повесть

I. Жезл, как бита

С раннего утра Калач дважды набирал номер телефона второго секретаря райкома партии.

Длинные гудки в трубке давали понять, что хозяин кабинета отсутствует или не желает поднимать

трубку. И третья попытка, предпринятая через пятнадцать минут, не увенчалась успехом. Он

достал из внутреннего кармана кожаной куртки цветную фотографию, с которой взирало милое

лицо брюнетки с карими глазами и чувственным ртом.

«Эх, Лариса, Лариса, когда ты перестанешь меня огорчать? — прошептал он, опасаясь, что кто-то

может подслушать. — Знать бы, изменила ты мне с этим напыщенным и самоуверенным хряком

или это лишь злые сплетни? Не зря видно говорят, что красивая жена это чужая любовница,

потому что очень нелегко ей устоять от искушения и похоти. Бывают же исключения, когда

женщина красива, умна и верна своему супругу по крышку гроба».

Вячеслав Георгиевич еще несколько минут, словно под гипнозом, пристальным и недоверчивым

изучал до боли знакомые черты лица. Пытался проникнуть в мир ее мыслей, сокровенных планов

и надежд, но тщетно, поскольку не обладал способностями экстрасенса и прочих ясновидцев. С

досадой, но бережно, чтобы не помять, спрятал фото в карман. Прикурил спичкой сигарету, что

делал крайне редко, лишь в ситуациях сильного волнения, тревоги и огорчения. Бросил окурок в

тяжелую стеклянную пепельницу.

В третий раз позвонил, теперь уже в приемную райкома и, заслышав женский голос, не

представившись, строго спросил:

— Где Александр Петрович Слипчук?

—На совещании в обкоме партии, — ответила секретарь-машинистка.— Путь неблизкий, поэтому

на зорьке выехал с водителем.

— В котором часу совещание?

— В десять ноль-ноль в здании политпросвета.

— На сколько времени рассчитано?

— Я такой информацией не обладаю. У Александра Петровича в Симферополе могут быть и

другие важные партийные дела и встречи в секретариате и отделах обкома партии, — ответила

женщина. С опозданием вспомнила, что прежде, чем ответить на вопросы абонента, следует

выяснить его личность и должность. Она с нотками вины поинтересовалась:

— Представьтесь, пожалуйста. С кем имею честь?

—Руководителей района следует знать по голосам, — упрекнул он.

—Я лишь второй месяц, как работаю в этой приемной. Еще не всех…

— Тем более, — резко перебил Калач и положил трубку на рычаг. Окинув взором просторный

кабинет с длинным Т-образным столом с рядами стульев, тумбочку с гирляндой телефонных

аппаратов и цветным телевизором «Фотон» в нише книжного шкафа, Вячеслав Георгиевич

подумал: «В сталинский период перед сотрудниками НКВД первые секретари обкомов, райкомов, не говоря уже о председателях областных городских и районных исполкомов, о поселковых и

сельских, даже вспоминать не приходится, испытывали панический страх и трепет. Дрожали, как

осиновый лист на ветру. А нынче с начальниками и сотрудниками милиции мало кто считается.

По пустяковому поводу вызывают на «ковер» в обкомы, горкомы и райкомы партии, рядовые

инструктора, курирующие деятельность правоохранительных органов, возомнили себя

генералами. А прежде офицер НКВД мог накопать компромат на любого большого партийного

функционера и отправить в карьер или на лесоповал. Да были времена, когда Сталин железной

десницей управлял великой страной, а народные комиссары и министры Дзержинский,

Менжинский, Ягода, Ежов, Берия, Абакумов держали людей в «ежовых рукавицах». Жаль, что не

довелось мне в ту пору жить и кубари на петлицах носить. Передо мною бы партийные гниды

глистами бы извивались.

Это потом уже после смерти вождя свинопас Никита Хрущев, не столько из соображений

наказания за политические репрессии, в которых он сам активно участвовал, сколько из чувства

мести инкриминировал бывшему кумиру культ личности с ночным выносом тела из