Бретт Холлидей - «Гринго»

От убийства на волосок Детективные и приключенческие рассказы писателей США и Латинской Америки

Бретт Холлидей «Гринго»

Вы спрашиваете о «гринго» Торстоне? Да, сеньор. Я хорошо его помню. Я был среди тех, с кем он отправился искать нефть в горах.

Именно из этой экспедиции он не вернулся.

Вы спрашиваете, что с ним произошло? На этот вопрос трудно ответить что-то определенно. Даже мне, хотя я получил образование в Соединенных Штатах и приобрел репутацию одного из самых крутых парней на перешейке.

Я вас понимаю, сеньор. Вас послала страховая компания. Вы находитесь в Техаунтенеке, чтобы найти доказательства смерти Торстона.

Я вам расскажу всю эту историю. Так, как она известна мне. И вы уж сами сделайте вывод, имеются ли доказательства, которые вы ищете.

Усаживайтесь поудобнее здесь, на веранде, и послушайте внимательно. Много времени мой рассказ не займет. Следует, видимо, начать с того момента, когда «гринго» Торстон высадился на берег с корабля в Порто Бланко.

Может быть, вы были знакомы с ним? Нет? Высокого роста, широкоплечий, с холодными, как лед, глазами. Низким грубым голосом он отдавал приказы людям так, словно они были собаки. Людям, в чьих жилах текла голубая кровь испанских грандов вперемешку с кровью представителей индейских племен, владевших этой частью континента задолго до того, как она была случайно открыта сбившимся с курса итальянским мореплавателем.

Вы должны понять, сеньор. Мы, мексиканцы, медленно приходим в состояние гнева. «Гринго», высокомерные американцы, ошибаются, принимая эту медлительность за слабость или трусость, или что-нибудь подобное. Они осознают свои ошибки только тогда, когда уже слишком поздно.

Терпение, сеньор. Я расскажу вам историю о Торстоне. Чтобы понять конец этой истории, вы должны представить себе человека невежественного, грубого в обращении, с презрением в сердце к мексиканцам.

И то, как он смотрел на наших женщин, вовсе не свидетельствовало о его порядочности.

Он понятия не имел о тропиках. И, разумеется, заблуждался, принимая манеру одеваться наших женщин за приглашение к греху.

Терпение, сеньор. Я пытаюсь помочь вам четче разглядеть характер «гринго» Торстона. Так, как мы, жители Телуокана, его воспринимали… Таким образом, вы сможете лучше понять, что творилось в голове этого типа, когда он оказался в джунглях лицом к лицу с Лолитой Симпсон.

Да, сеньор. Сеньор Симпсон тоже американец, но не «гринго», как Торстон. Это маленький, лысый человек с добрыми глазами. Двадцать лет назад он приехал в Телуокан из Соединенных Штатов.

Возможно, вы с презрением подумаете, что он превратился в индейца. Да, это правда, что он взял себе в жены девушку из племени «хуриллос» — индейцев, обитающих в горах. Но она осталась верной ему. И я убежден, что сеньор Симпсон не сожалел о своем выборе.

Вместе с женой он поселился в верховьях реки Чико, вырубил и выкорчевал участок в сельве, и устроил там банановую плантацию. Жена родила ему шестерых прекрасных детей, из которых самой старшей была дочь Лолита.

Сеньор Симпсон находился в городе, закупая провизию, в то утро, когда Торстон прибыл на корабле.

Я видел, как они встретились здесь, на этой веранде, сеньор. Я был рядом с ними также и три дня спустя, когда поздно вечером при свете ярко горевших факелов Лолита танцевала «флуенситу». Именно тогда судьба «гринго» предрешилась.

Этот Торстон был выше Симпсона на целую голову. С высоты своего роста он холодно уставился на Симпсона, сказав:

— Мне известно, что у вас есть небольшая плантация в верховьях реки и что вы можете сопроводить меня в эти места. Оттуда я продолжу мой маршрут дальше в горы.

Сеньор Симпсон посмотрел снизу вверх, в лицо «гринго», и отвернул глаза в сторону. Можно сказать, он почувствовал недоброе. Но ответил:

— Хорошо. Но мне нужно сделать еще кое-какие покупки. Отправимся в сельву завтра как можно раньше, еще до рассвета.

— Я намерен добраться до верховьев сегодня. Выходим сразу же после ланча, — ответил Торстон. — Вот вам десять долларов. Наймите мне за отдельную плату нескольких носильщиков-мексиканцев.

— После ланча здесь отдыхают. Примерно часа два-три. Это называется «сьеста», — возразил сеньор Симпсон. — Здесь даже существует поговорка: только взбесившиеся псы да идиоты «гринго» рыщут под палящим солнцем во время «сьесты».

Торстон откинул голову --">