Валерий Борисович Гусев - Шпагу князю Оболенскому! (сборник)

Валерий Борисович Гусев Шпагу князю Оболенскому! (сборник)

Конкур со шпагой

Глава 1

Дела свои Яков вел и оформлял безукоризненно, добиваясь, так сказать, полного соответствия формы содержанию. Сколько я знаю, ему никогда их на доследование не возвращали, никаких уточнений и доработок не требовали. Особенно он отличался, подготавливая рукописные материалы: строчки выписывал по линеечке, буковки как печатал — каждая из них стоит отдельно и сливается с другими в слова, которые, в свою очередь, выстраиваются, складываются в четкие, безупречные в своей ясности доказательства.

Зато во всем остальном натура Яшкина брала свое с лихвой: был он неряшлив на редкость, просто катастрофически; без малейших усилий, мгновенно, где бы ни появлялся, он неумолимо создавал вокруг себя ужасающий необратимый беспорядок.

Помню, когда мы начинали стажировку в Званском РОВДе, ему дали только что отремонтированный кабинет с хорошим полированным столом, со свежевыкрашенным сейфом. Через час я заглянул к нему — помочь устроиться…

— Закрой рот, — недовольно сказал Яков, переставляя с подоконника на столик пишущую машинку. — Чего ты моргаешь? Не видишь, порядок навожу.

Комната, где Яшка наводил свой аховый порядок, преобразилась беспощадно. На дверце сейфа сверкали царапины, будто какой-то нахальный дилетант пытался вскрыть его автомобильной монтировкой или консервным ножом ("Ключи пробовал", — пояснил Яков); со свежей и зелененькой, как первая травка, стены длинным языком свисал цветной календарь, который держался только на двух нижних кнопках — верхние уже отвалились. Я попытался снова прикрепить его, но не нашел в коробочке ни одной целой кнопки. На столе, с уже чем-то заляпанной крышкой, с выдвинутыми и перекошенными ящиками чего только не было: молочный пакет, скособоченный дырокол (Яшка признался, что наступил на него), молоток с кривой ручкой, комок лохматой, безнадежно запутанной бечевки, горсть хитро, до неузнаваемости изогнутых скрепок, огрызки карандашей и пустые стержни от шариковой ручки. Я покачал головой и малодушно смылся…

Но, несмотря на крайнюю неаккуратность, а может быть, и благодаря ей, Яшка легко и быстро обживался на новом месте, окружая себя своеобразным, ни на что не похожим и в то же время каким-то наивно-добродушным, по-домашнему теплым уютом. Рядом с ним чувствуешь себя как в хорошей, дружной семье, где много веселых маленьких детей, где не боятся за паркет, полировку и посуду, где неожиданному гостю всегда есть чем поживиться, где все разбросано, все в самых неожиданных и, казалось бы, неподходящих местах, но все под рукой, и ничего искать не надо, где в любое время тебе рады.

Скорее всего это его свойство можно объяснить тем, что Яшка вырос без родителей, привык полагаться только на себя и приобрел таким образом необходимую домовитость и хозяйскую предусмотрительность. Когда бы я ни зашел к Яшке в кабинет, у него всегда где-то в глубине ящиков стола или на полках шкафа отыскивался сухарик, початая пачка печенья, кусочки колотого сахара, а из-за сейфа он, дергая зацепившийся шнур, доставал, заговорщически подмигивая, контрабандный кипятильник и поржавевшую на швах баночку с кофе. И между прочим, это было всегда вовремя и кстати легонько перекусить, поболтать пять минут, отвлечься…

Яков и на этот раз позвонил мне очень удачно — я уже искал достаточный повод, чтобы чуток передохнуть. Но тон его мне не понравился.

— Оболенский? — строго спросил он. — Щитцов говорит. Зайди ко мне.

Знаю я эти штучки, это деловое и строгое обращение, озабоченный сверх меры голос. Яшка не был карьеристом, но всегда (и вполне безобидно) мечтал стать начальником. Ему очень нравилось решительно командовать, отдавать четкие распоряжения. Особенно при посторонних. Если он так заговорил, значит, у него кто-то есть, на кого надо произвести впечатление. "Только бы не подбросил мне что-нибудь глухое", — подумал я, захлопывая дверь.

В комнате солнечно. Окно распахнуто (оно выходит во двор), и на наружном подоконнике, куда Яков имеет обыкновение ссыпать собранные со стола крошки, яростно скандалят воробьи.

У Якова точно был посетитель: пожилой, почти старый человек, --">