Наталья Николаевна Александрова - Зеркало Лукреции Борджиа

Наталья Александрова Зеркало Лукреции Борджиа

– Водки у нас нет, – с бесконечным терпением повторила стюардесса. – И вообще, по нашим правилам пить в полете запрещено.

– А мне на ваши правила наплевать! – орал рыжий мужик с необхватной шеей и багровым лицом. – Вы нас по жизни должны французским коньяком поить, после того как отдых испоганили!

– Мы тут ни при чем, – терпеливо повторила стюардесса и перешла к дожидавшейся ее женщине с ребенком.

– Нет, ты не уходи! – Красномордый мужик попытался схватить стюардессу за руку, но та увернулась. – Я с тобой еще не разобрался! Мало того, что этот спиногрыз меня всю дорогу своими криками достает, так теперь ему все внимание!.. Я за что деньги заплатил? Немалые, между прочим, деньги!

– Угомонись, мужик! – подал голос до сих пор дремавший худощавый мужчина в льняном пиджаке. – Угомонись, и без тебя тошно!

– Ты еще будешь меня учить? – вызверился на него красномордый, обрадовавшись новому развлечению. – Да я тебя, червяк дождевой, сейчас по стенке размажу!

Он тяжело поднялся из своего кресла, шагнул через проход, наклонился, но худощавый, не глядя, ткнул его кулаком в живот. Красномордый закашлялся, хватая ртом воздух, удивленно выпучил на обидчика глаза, попятился, плюхнулся в кресло и неожиданно заснул, открыв рот и время от времени всхрапывая.

Людмила тоже прикрыла глаза, перед ее внутренним взором побежали, словно кадры старой черно-белой кинохроники, события последнего месяца: внезапная смерть Антона, тяжелый разговор с отцом и братом, полет в Сиам, уличные беспорядки…

Отец и брат отправили ее в Сиам, убедив, что ей необходимо отдохнуть, справиться со стрессом после смерти мужа. Она не хотела никуда лететь, все случилось так неожиданно, она ничего толком не осознала. И прилично ли вдове так быстро начать радоваться жизни?

«Ерунда, – сказал на это отец, – какая разница, где ты проведешь это время? И не спорь, так будет лучше для тебя».

Он всегда мог если не убедить, то заставить ее. Хотя она никогда с отцом не спорила, с ним вообще никто не спорил, он всегда был прав. Брат отваживался возражать ему только наедине. Но Людмила никогда не вникала в суть их споров, они ее не допускали до решения деловых вопросов.

Людмила удивилась только, что в этот раз они отпустили ее одну. Это было не в правилах, которые твердо установил отец: она нигде не должна была появляться одна.

«Мы слишком на виду, – говорил он, – я и моя семья. Ни к чему провоцировать журналистов и разных прощелыг. Ты красива и абсолютно не разбираешься в людях, не хватало еще, чтобы тебя охмурил какой-нибудь авантюрист».

Брат в таких случаях выражался более резко, он вообще не следил за своей речью. Иногда Людмилу просто коробило от этого.

В загородный дом, в салоны красоты и по магазинам она ездила на машине с водителем, на курорт – только с мужем. Изредка появлялась какая-нибудь женщина вроде компаньонки, чтобы сопровождать куда-нибудь, если Антона призывали дела. Но после того как одна из них оказалась журналисткой и написала в Интернете, как она отдыхала на курорте в обществе сильных мира сего, отец распорядился никого не брать со стороны.

Отдых ее начался плохо: не успела Людмила прилететь в Сиам, как там начались беспорядки.

Сперва на всех углах собирались маленькие группки местных. Они о чем-то разговаривали, бурно жестикулируя, перебивая друг друга. Потом эти группки стали сливаться в большие группы, как капли дождя сливаются в лужицы, потом они соединились в одну огромную бурлящую толпу. Над этой толпой возникли разноцветные флаги, чаще – красно-зеленые, и плакаты с непонятными надписями, среди демонстрантов появились многочисленные смуглые люди с красно-зелеными головными повязками. Потом в руках демонстрантов обнаружились палки и булыжники, с жалобным звоном начали разбиваться витрины сувенирных лавок и магазинчиков.

Отель, в котором поселилась Людмила, был не дорогой, а очень дорогой, и на первых порах беспорядки ничуть не беспокоили его обитателей. Обслуживание оставалось по-прежнему безупречным, кухня – отменной, и пятен на солнце не предвиделось. Однако на второй день половина официантов и горничных куда-то пропала, а оставшиеся стали невнимательными и нерасторопными.

На третий день беспорядков обитателей отеля предупредили, что выходить на улицы небезопасно, что лучше вообще не покидать территорию отеля. Но потом в разных концах --">