Андрей Борисович Троицкий - Братство выживших

поднялся вверх по ступенькам. В торговом зале на первом этаже было так прохладно, будто сюда вернулась ранняя весна. Не хватало только птичьего пения.

Он зашел в секцию готовой одежды. Для начала посмотрел галстуки и сорочки, остался недоволен скудным ассортиментом. Затем побродил перед кронштейнами с готовыми мужскими костюмами, решив, что здешние образцы немногим лучше того пиджака, что сейчас тесно обтягивает его плечи.

Женщина, сидевшая на кассе, узнала заместителя начальника горотдела полиции, заулыбалась, заискрилась золотыми зубами, но Девяткин, ускорив шаг, быстро ретировался. Стоило ему остановиться, и кассирша наверняка пристала бы с вопросом: не он ли застрелил рецидивиста Горбунова?

Ну, и город… Будь он проклят!

Девяткин прошел вдоль прилавков в дальний угол зала, открыл дверь, нырнул в служебный коридор и без стука распахнул обитую бордовым кожзаменителем дверь с табличкой «Директор универмага Олег Маркович Мещерский». Просторная приемная пустовала, только за письменным столом длинноволосая секретарша листала журнал мод годовалой давности. Опять новенькая. И где только Мещерский откапывает смазливых секретарш?

– Я к директору, – сказал Девяткин.

Секретарша подняла темно-синие глаза, оценивающим взглядом окинула галстук и пиджак посетителя, а решив, что перед ней рядовой жалобщик из покупателей, процедила:

– Олега Марковича нет на месте, и сегодня уже не будет.

– Где же он? – удивился Девяткин.

– На торговой базе.

– А чья машина в переулке стоит? В этом городе только твой начальник ездит на «пятом» «БМВ». Он и еще парочка бандитов, по которым тоже тюрьма плачет.

Девушка закрыла журнал, поняв, что с другой стороны стола вовсе не жалобщик. Внешность, увы, обманчива.

– Как вас представить?

– Я сам представлюсь. – И майор шагнул к директорскому кабинету.

Мещерский, копавшийся в бумагах, при виде Девяткина попытался изобразить радость, даже всплеснул руками. Но радость на его лице получилась вымученной, фальшивой, больше похожей на гримасу испуга.

– Какими судьбами?

Девяткин не ответил. Сел к столу для посетителей, вытянул ноги и без долгих предисловий перешел к делу.

– Помнишь тот серый пиджак, который ты мне принес в прошлом месяце?

– Как же, помню. Франция.

– Один гад испортил твой пиджак. Восстановлению он не подлежит.

– Надо же, какая досада. Очень жаль.

– И мне жаль. Надо как-то поправить положение. Не могу же я ходить в этом дерьме. Тем более что я завтра уезжаю в Москву.

В глазах Мещерского блеснула робкая надежда.

– На повышение? Наверх забирают?

– Уезжаю всего лишь в короткий отпуск. Так что будем делать?

Мещерский был разочарован ответом. Он сделал вид, что не понял иносказаний полицейского.

– Хорошо, что вы зашли. На складе есть хорошие женские платья. И недорогие. Для вашей знакомой, для Елены Николаевны самое то.

Девяткин тяжело вздохнул. В этом городке даже сугубо личная жизнь становится достоянием широких кругов общественности. Вот и завмаг уже знает имя любовницы Девяткина и знает, какое платье ей подойдет.

– Мне не нужны платья, тем более дешевые. Мне нужен мужской костюм. Приличный. Типа того, что на тебе.

– Таких, к сожалению, нет.

– Хочешь, чтобы я вызвал своих ребят и вместе с ними пошел на склад посмотреть, что у тебя там есть и чего нет? А начну я с твоего кабинета, с этого вот шкафа. А заодно уж, поскольку начал, займусь и левым товаром. И водку проверю, которую ты в продуктовой секции выставил. И все остальное.

– Я не могу одевать полицию за свой счет, иначе в трубу вылечу.

– Бандитам ты платишь, и в трубу еще не вылетел. А полицейским помочь не желаешь? Вот ты как? Ладно…

– Кому я плачу? – захныкал Мещерский.

– Тебе имена назвать? Ты вообще чего хочешь? Чего добиваешься?

Бессмысленные вопросы поставили хозяина кабинета в тупик. Девяткин славился крутым нравом, и его скрытые угрозы наверняка не пустой звук. Мещерскому пришлось сдаться. Его жалкое сопротивление с самого начала было бесполезным.

– Я не сказал, что не желаю помочь полиции. Помогу. Это мой святой долг.

– Ну, наконец-то. Вот и умница. Значит, костюм. И еще троечку сорочек. Фирменных, а не то китайское барахло, что валяется в торговом зале. И галстук. И еще пару летних ботинок. Самых лучших.

Через сорок минут Девяткин вышел из магазина, сжимая ручки фирменных сумок. Директор --">