Рид Фаррел Коулмен - Хождение по квадрату

Рид Фаррел Коулмен Хождение по квадрату

Быть — это значит быть понятым.

Беркли

Никто не ранит вас больнее, чем вы раните себя сами.

Грэм Паркер

Университет Хофстра

Театральное отделение

Сцена 2.1 Профессор Струк

Драматический монолог

«Со мной этого не произойдет»

Патрик М. Малоуни

Декорация:

Тротуар. Ночь. На небе ни луны, ни звезд. Слышно, как разбиваются о берег волны, невидимого океана. Мерцание единственного уличного фонаря высвечивает одинокую фигуру юноши, перегнувшегося через изуродованный непогодой поручень. Пристально всматриваясь в последнюю дорожку во мрак океана, он говорит…

Вы знаете, на что это похоже? (Пауза) Я вам скажу. Были ли вы когда-нибудь в парке аттракционов, ну, например, в Буш-Гарденс или Херши-парке (прикладывает ладонь к уху). О, были. Тогда вы понимаете, о чем я говорю. Во всех этих парках есть огромные водяные горки. Маленькие и симпатичные не считаются. Я имею в виду только по-настоящему огромные. С высоты десяти этажей они срываются вниз извиваясь, а потом плавно сливаются с водой (плавный жест рукой). Я имею в виду, устремляются с большой высоты в бассейн с водой. Вы знаете такие? Лодка падает с шумом (ударяет кулаком по ладони другой руки) в воду и — бум! Ужасающая стена воды мочит все и всех на сотню футов вокруг. Ну вот, вроде того. На самом деле больше времени уходит не на езду, а на стояние в очереди.

Итак, вы стоите здесь, ожидая, пока наступит ваш черед, а эта длинная очередь ползет, как змея (жест в форме буквы S), и вы наблюдаете, как большие лодки, одна за другой, оказываются на верху этого причудливого съезда и с плеском срываются в воду. И повсюду предупреждающие знаки (указывает на воображаемые знаки): «Берегитесь: вы промокнете». Вам вовсе не нужны эти знаки, потому что все, кто падает с этого проклятого спуска, становятся мокрыми, хоть выжимай. Но послушайте, вот в чем заключается суть: если даже вы видите, что все промокают, и повсюду висят знаки, которые предупреждают, что вы промокнете, вы говорите себе, что с вами этого не произойдет. Нет, только не с вами! (Бьет себя в грудь.) Каким-то образом вы внезапно стали чертовски водонепроницаемыми, как Иисус в своем пластиковом чехле.

Но вот пришел ваш черед. И вы суете ногу в лодку, в шесть футов стоячей воды, доходящей вам до колен. Тогда вам приходит в голову: предостерегающие надписи не врут. И, в отличие от Иисуса, вам не удастся выйти сухим из воды. И вы смотрите на лысого мужика, который стоит за вами в очереди со своей беззубой подружкой, или на мамашу и ее испуганного ребенка за два человека от вас, или на жирного дебильного парня в облегающей майке, который сидит сзади вас, и удивляетесь: все эти люди собираются пуститься в эту авантюру, убедив себя, что они-то уж не промокнут. Ну, понимаете, это я так думаю. Что-то вроде того, вроде того. Нас природа не наградила чехлами, и нам приходится лгать себе. Видит бог, я бы хотел, чтобы мы этого не делали, но мы это делаем. Теперь я должен идти.

Ремарка:

Юноша медленно выходит из мерцающего света: слышен звук его шагов по деревянным ступеням. Шум стихает, свет гаснет.

6 августа 1998 года

Вот какие события случились 6 августа. В 1945 году полковник Пол Тиббетс за штурвалом особого Б-29, названного в честь его матери «Энола Гэй», сбросил атомную бомбу — «Малыша» — на город Хиросиму (бомба, которую сбросили на Нагасаки, называлась «Толстяк»; и она была плутониевой). Поскольку обе чертовски хорошо выполнили свое предназначение, о деталях можно забыть, а поскольку вторая бомба была сброшена 9 августа, это не имело значения, по крайней мере, не теперь и не для наших целей. Моя дочь Сара родилась 6 августа. Господи, я до сих пор помню, как наблюдал за появлением ее макушки, уже тогда покрытой рыжими кудрями, и именно в тот миг понял, в чем заключается смысл жизни. Надо ей позвонить.

Я шел в нью-хейвенский хоспис Святой Марии к Тайрону Брайсону. До сегодняшнего дня я никогда не слышал о Тайроне Брайсоне, и, судя по тому, что узнал от сестры-монахини, нам отпущено мало времени на то, чтобы подружиться. По-видимому, мистер Брайсон принял близко к сердцу миссию Святой Марии и стремился изо всех сил освободить койку для следующего --">