Фридрих Евсеевич Незнанский - След "черной вдовы"

Фридрих Евсеевич Незнанский След черной вдовы

Пролог «ШАХИДКА»

Президентский кортеж следовал по проспекту Ста­чек в сторону Петергофского шоссе. Сегодня в Стрельне должно было состояться открытие полностью теперь уже отреставрированного Константиновского дворца, г, котором, как объявил советник президента представителямсредств массовой информации, в первой половине дня состоится обмен мнениями по важнейшим меж­дународным делам между главами России и Соединен­ных Штатов Америки, после чего господа президенты дадут журналистам совместную пресс-конференцию.

Большой черный лимузин, в котором находились оба президента, шел в середине кортежа. Впереди ехали автомобили охраны — с мигалками и без оных, ма­шины, принадлежащие другим спецслужбам. Позади — нее то же самое, но «разбавленное» солидными иномар­ками правительственных чиновников высшего ранга, как российских, так и зарубежных, коим предстояло ели и не принимать непосредственного участия в до­верительной беседе президентов, то находиться, что называется, под рукой — на случай экстренной надоб­ности. Первые лица обеих держав здесь, в машине, обхо­дились без переводчиков. Серьезных, принципиальных разговоров они ведь не вели, а для общего обмена ми­молетными впечатлениями президенту Панину вполне хватало его знания английского языка. Но пока даже этих знаний не требовалось: американский гость был, видимо, утомлен длительным перелетом, сменой часо­вых поясов да и прочими сложностями, невольно со­провождающими напряженные обычно программы за­рубежных посещений. Он молча поглядывал за окна автомобиля, чему-то постоянно улыбался. Панин по­началу думал, что это у него от открытого, типично «американского» характера, в котором улыбка, как бы приклеенная к лицу, обозначает, что у нас, да и у меня лично, все — о’кей! Но позже он где-то прочитал выс­казывание известного российского психиатра о том, что объяснение следует искать, по его, разумеется, мнению, в психической неустойчивости характера данного субъекта, и ни в чем ином. Кто его знает, все может быть, им, научным светилам, видней...

Кортеж выходил уже к Петергофскому шоссе. Тез­ка-охранник, сидевший за перегородкой из бронирован­ного стекла рядом с водителем, поднял телефонную трубку, выслушал указание руководителя маршрута, кивнул и вернул трубку на место. И тут в порядке дви­жения машин произошли изменения. Часть идущих впе­реди автомобилей свернула направо, на шоссе, ведущее вдоль побережья Невской губы к Стрельне, а другая их часть, в том числе и президентский лимузин, продол­жила путь в сторону Лигово, о чем сообщал дорожный указатель.

«Охрана беспокоится... на всякий случай, —привыч­но усмехнулся про себя Панин. — Все эти неожидан­ные смены маршрутов — на самом деле тщательно от­работанная система безопасности. А сейчас это особен­но важно, поскольку лидеры двух крупнейших миро­вых держав — слишком лакомая приманка для терро­ристов любых мастей...» И, словно откликаясь на его мысли, обернулся тезка-охранник, но, не увидев вопро­са в глазах «хозяина», ограничился коротким кивком — мол, все по программе.

Однако краткая мимическая игра не ускользнула от вроде бы рассеянного взгляда американского гостя. Он с хитроватой усмешкой взглянул на российского кол­легу и, кивая за окно, в сторону нескольких уходящих направо автомобилей, кинул не то вопрос, не то до­гадку:

-— Trap? — что Панин перевел как «ловушка» и от­ветил, указывая пальцем в спину своего охранника:

—   Security.

Американец, широко улыбаясь, кивнул в ответ, со­общив при этом, что в вопросы безопасности он и сам никогда не лезет, пусть этим занимаются те, кому по­ложено. И вслух прочитал латинские буквы на дорож­ном указателе:

.... Ли-го-во...

—    М-да... Лигово... — Панин едва слышно, почти про себя, проговорил-пропел неожиданно всплывшие в памяти строчки из детства, из давно забытой блатной песни:

...а я ему отвечаю: на Лиговке вчера последнюю малину прикрыли мусора...

И подумал при этом, что вот сейчас ну никак не смог бы объяснить американскому коллеге всю «сокровен­ную суть» того парадокса, например, почему советская интеллигенция, поддав в застолье, с удовольствием ис­полняла --">