Димитр Пеев - Зарубежный детектив

что-нибудь...

Харьюнпя крепко встал на ноги. Он поднял трясущуюся руку и открыл окно настежь. Петли угрожающе заскрипели. Фактор внезапности был утерян. Ладонью левой руки Харьюнпя оперся о подоконник. Краска облупилась и затвердела в жесткие стружки. Они вгрызались в кожу. Харьюнпя подумал, что самое трудное это как раз проникнуть вовнутрь. В это мгновение он будет находиться в оконном проеме, как тень на экране, со скованными руками. Этот момент самый благоприятный, чтобы толкнуть его, сбросить во двор, выстрелить ему в лоб или полоснуть бритвой по лицу, да так глубоко, чтобы раскроить переносицу и верхнюю губу. Он оперся коленом о верхнюю перекладину и положил правую руку на подоконник.

Мощное усилие, и Харьюнпя бросил себя на подоконник. Несколько мгновений его тело держалось лишь на руках, опершихся на подоконник. Сильно оттолкнувшись обеими ногами о стену, он заставил свое тело наклониться вперед. Голова и плечи скользнули внутрь оконного проема. Он ничего не видел, но лицом ощутил комнатный воздух. Он почувствовал запах косметики и женского тела. Харьюнпя пригнул голову вниз и соскользнул на пол.

У окна стоял стол. Харьюнпя плашмя упал на него. Он ощутил под собой мелкие вещи, задрыгал ногами в воздухе и стал шарить руками по столу. Предметы с шумом покатились с него. Часть из них раскрошилась под Харьюнпя. По запаху он определил, что это была косметика и духи. Стол затрещал под ним. Он упал на пол, ткнувшись в него лицом. От сильного удара бровью о какой-то жесткий предмет боль резанула по ней. В глаз полилось что-то теплое. Это была кровь.

«...Не оставляй меня... если что, возьми к себе», — молился про себя Харьюнпя. А вслух бормотал:

— Я возмещу. Я... возмещу все, что поломал.

Харьюнпя предпринял попытку встать. Банки и склянки завертелись под ним, и он с трудом поднялся на колени. Кровь текла через всю щеку. Он отер ее рукой.

— Карита! Где... где ты? Не делай ничего! Я не хочу тебе ничего плохого... но это же нужно. Нужно! Ты знаешь! — заговорил он в полный голос, и конец фразы поднялся до крика.

Хярьконен продолжал энергично трясти дверь. Дерево трещало.

— Карита! Кто там? Прочь от двери! Я стреляю в замок! Уходите от двери! Я выбью замок! — кричал он из коридора. Харьюнпя заметил наконец свет, просачивавшийся через дверные щели, который обозначал дверь большим прямоугольником. Он понял, что находится как раз возле этого прямоугольника. Он был прямо посреди него. Он открыл рот. Горло у него пересохло.

— Не стреляй! Не стреляй! Хярьконе-е-еен! Не стреляй! Я здесь. Харьюнпя здесь... не стреляй! — закричал он, и страх обратил его крик в тревожный визг. Он бросился с колен налево, в угол.

В темноте Харьюнпя отлетел к кровати. Он почувствовал, как его рука прикоснулась к материи, и затем понял, что это кусок одежды, надетой на человека. Скрипнула кровать. Харьюнпя почувствовал, что попал в объятия Кариты, сидевшей на кровати. Инстинктивно он ткнул кулаком вперед. Рука погрузилась во что-то мягкое. Он напрягся, чтобы встать, и вновь отлетел к двери. С кровати послышались жалобные причитания. Харьюнпя стал поспешно шарить около дверного косяка в поисках выключателя.

— Что я наделал... Господи, боже мой... что я наделал... — бормотал он про себя. Наконец он нащупал выключатель, и комната наполнилась светом. Свет ошеломил своим блеском.

Карита находилась на кровати в полулежачем положении, почти в том же, что и многие из покойников, которых Харьюнпя приходилось навещать — ее плечи опирались о стену, ноги свисали на пол, вялые руки лежали на кровати. Ее голова содрогалась в беззвучном плаче, слезы стекали по щекам к подбородку, оставляя после себя черные маскарадные линии. Харьюнпя придвинулся к кровати. Он почувствовал неизъяснимое огорчение и жалость. Он чувствовал, что не может не взять в свои руки жесткую ладонь Кариты.

— Ну... извини... я ударил тебя. Не хотел плохого... но нужно объясниться. Ты же знаешь. Если что-то совершаешь... приходится платить за последствия. ...у всех одни страдания... — говорил он дрожащим голосом.

— Харьюнпя! Тимо! Что там происходит, Тимо? Открой дверь! — ревел взволнованный Хярьконен в коридоре. Харьюнпя ослабил пожатие, и рука Кариты выпала из его ладоней. Харьюнпя повернул ключ и, увидев озабоченное лицо Хярьконена, --">