Дональд Стэнвуд - Седьмой лимузин

Дональд Стэнвуд «Седьмой лимузин»

ИСТОКИ 1942–1945

Полковник Дэррил Ф. Занук, выполняя задание создать документальный кинофильм о высадке союзников в Северной Африке, вылетел из Алжира в Голливуд в декабре 1943 г. Ему предстояло показать смонтированные кадры военному ведомству. «Не думаю, — отметил он у себя в дневнике, — что документальные сцены сражений будут выглядеть столь же устрашающе реалистическими как те, что киношники разыгрывают на съемочной площадке, но, в конце концов, и рыбку съесть, и на елку влезть мало кому удается».

Операторы Занука, входящие в состав 162-й и 163-й фоторот связистов, вполне могли бы подтвердить правоту мыслей своего командира. Едва произведя посадку на воду в составе Западной тактической группы возле Федала и Сафи, они обнаружили, что наиболее подходящие для ведения киносъемки высоты надежно контролируются немцами.

Старший лейтенант Алан Эшер навсегда запомнил первую реакцию полковника Занука на реальные картины с театра военных действий. Алан, сидя за рулем головного джипа киносъемочной группы, по дороге из Алжира в Бонэ застрял, попав в хвост транспортной колонны, доставлявшей продовольствие войскам второго эшелона.

Замедлив ход, он бесцельно наблюдал за бредущими по дороге пехотинцами. Сущие суслики, только в шлемах, — сказал бы на его месте циник, но Алану стало искренне жаль этих парней. Сбрей с лиц четырехдневную щетину да отмой их как следует, и увидишь, что это подростки, — подумал Алан, в свои двадцать четыре года — и особенно с момента призыва в армию — почитавший себя старым и мудрым.

Сержант, сидевший рядом с Аланом, показал ему куда-то за второй джип киношников.

— Господи, поглядите-ка, сэр!

Из волн придорожной пыли и зноя вынырнул «Шевроле» цвета электрик. Позаимствованный в итальянском консульстве, он успел стать частью легенды, окружавшей Занука. И славой этой машины уже интересовались летчики Люфтваффе. Одинокий «мессершмитт» завис в воздухе, а затем сделал заход на «Шевроле», осыпая его пулеметными очередями.

Эшеру и его парням уже доставалось за чрезмерную удаль, поэтому им было прекрасно известно, что прихватывать с собой из машины и куда прятаться. Алан скорчился за передним бампером джипа, представлявшим собой весьма сомнительное укрытие, и выставил наружу телеобъектив системы «Белл-энд-Хоуэлл».

Голубой «Шевроле» метался на видоискателе, пока немецкий летчик не взял курс в сторону дальних холмов, словно внезапно пресытившись забавой. Дым и пыль осели вокруг чудом оставшейся невредимой машины. Водитель «Шевроле» уронил голову на руль, как на исповеди. В сильный объектив Алан мельком увидел профиль знаменитости, — изо рта, вопреки всему, торчала дымящаяся сигара.

На следующее утро стало известно мнение полковника об инциденте. «Не хочу, чтобы моим парням стреляли в жопу, — сказал он, или, по крайней мере, именно так передавали его слова. — Плестись в обозе больше не будем. Съемочные группы должны продвигаться вместе с основными силами. И если возникнет такая необходимость, по бездорожью».

И, что более важно, съемочным бригадам предстояло разбиться на мелкие группы, чтобы даже при крайне немногочисленном персонале обеспечить киносъемку по всей линии растянувшегося на шестьсот миль фронта. Группами это, собственно говоря, назвать было уже нельзя: предстояло работать парами, состоявшими из режиссера и оператора.

Алан со смешанными чувствами провожал своих подчиненных, отправлявшихся кто в Сук-Ахрас, кто в Бейю, кто в Тебурбу. Его командование, продлившееся меньше месяца, все это время как-то раздражало Алана, словно костюм не по росту. Когда подчиненные на прощанье говорили: «До свидания, старший лейтенант», казалось, будто они обращаются к кому-то гипотетическому — словно стоящему у него за спиной и куда больше похожему на командира. К кому-то опытному, широкоплечему, кому-то, не страдающему той близорукостью, что без очков делает человека совершенно беспомощным.

С Аланом остался только сержант Карри — коротышка, не столько крепыш, сколько толстячок, — вдвоем они являли собой комическую пару. На два года младше Алана, Карри не только растолстел, но и порядком облысел. «Железы работают чересчур активно» — мрачно объяснял это Ральф Карри, одновременно утверждая, будто начал бриться чуть ли не в колыбели.

Алан с Ральфом сложили пожитки и оборудование в --">