Роберт Ладлэм , Патрик Ларкин - Московский вектор

Роберт Ладлэм, Патрик Ларкин
Московский вектор
(Прикрытие-Один – 06)

Русский доктор Валентин Петренко сумел только прикоснуться к тайне. Больше ничего он сделать не успел – поскольку был жестоко убит. Теперь американскому военному медику подполковнику Смиту, агенту сверхсекретной разведслужбы «Прикрытие-один», придется самому расследовать причины загадочных смертей политических деятелей со всего мира, вызванных атакой нового, практически неуловимого и дьявольски быстродействующего вируса. Но Смит сумел узнать главное – следы ведут в Москву!

Пролог

14 февраля, Москва

Вдоль тротуаров на Тверской улице, центральной магистрали в одном из важнейших деловых районов российской столицы, высились кучи снега, черного от выхлопных газов и промышленных выбросов. Пешеходы, тепло укутанные в поздний морозный час, шли по освещенному фонарями обледенелому асфальту. Мимо в обоих направлениях с ревом неслись потоки легковушек, грузовиков и автобусов. Под зимними шинами хрустели песок и соль, во избежание гололеда рассыпанные по многорядной дороге.

Врач Николай Кирьянов торопливо шагал по правой стороне улицы на север, стараясь не выделяться в толпе. Каждый раз, когда прохожий, молодой или старый, мужчина либо женщина, на ходу задевал его, Кирьянов вздрагивал и подавлял в себе порыв отскочить и со всех ног броситься прочь. Стоял трескучий мороз, но по лбу Кирьянова из-под меховой шапки стекали струйки пота.

Высокий сухопарый патологоанатом нес под мышкой подарочную коробку, борясь с желанием спрятать ее за пазуху от посторонних глаз. День святого Валентина вошел в список местных праздников сравнительно недавно, но пользовался среди россиян все большей популярностью: многие пешеходы, не только Кирьянов, держали в руках коробки с печеньем или шоколадом для жен и подруг.

«Спокойно! – строго велел себе врач. – Бояться нечего. Никто ни о чем и не догадывается. О наших планах знаем пока только мы».

«Какого же черта ты шарахаешься от каждой бледной тени? – бесстрастно прозвучал в его голове тонкий голосок. – А об испуганных взглядах и странных физиономиях коллег неужели забыл? И о телефонных звонках – каждый раз, как только ты поднимал трубку, связь обрывалась».

Кирьянов оглянулся, почти боясь обнаружить за спиной отряд людей в форме – милиционеров. Однако увидел лишь погруженных в личные заботы и тревоги, спешащих спрятаться от лютого мороза москвичей. На миг приободрившись, он повернул голову и едва не натолкнулся на низкорослую толстую старуху с полными продуктов пакетами в руках.

Та обвела его гневным взглядом и что-то проворчала себе под нос.

– Извините, бабуля! – пролепетал Кирьянов, огибая ее. – Прошу прощения.

Старуха плюнула патологоанатому под ноги и снова метнула в него злобный взгляд. Кирьянов поспешно продолжил путь, чувствуя, как пульс бьется где-то в ушах.

Впереди в сгущавшихся сумерках горели неоновые рекламы, ярко контрастируя с серостью массивных жилых зданий и гостиниц, возведенных в эпоху сталинизма. Кирьянов выдохнул. До кофейни, где он договорился встретиться с проявившей к делу интерес американской журналисткой, Фионой Девин, теперь рукой подать. В кафе Кирьянову осталось вручить ей материалы, ответить на все вопросы, а после спокойно бежать домой, в свою небольшую квартирку. Он прибавил шагу, мечтая поскорее оставить секретную встречу в прошлом.

Кто-то с силой толкнул его сзади в сторону черной ледяной глыбы. Кирьянов пошатнулся. Резко вскинул руки, потерял равновесие, повалился назад. Ударился головой о скованный льдом тротуар и, оглушенный волной адской боли, почти потерял сознание. Охая, он пролежал в немом оцепенении несколько бесконечных секунд.

Потом вдруг почувствовал на плече прикосновение чьей-то руки и, морщась, раскрыл глаза.

Светловолосый человек в дорогом на вид шерстяном пальто, опустившись на колени, многословно извинялся:

– Простите, очень вас прошу! Больно? Какой же я неуклюжий! Неуклюжий донельзя! – Он схватил пятерню Кирьянова обеими руками в перчатках. – Давайте, я помогу вам подняться.

Патологоанатом почувствовал, как нечто острое вонзается в его плоть. Раскрыв рот, чтобы закричать, он с ужасом осознал, что не в состоянии даже дышать. Легкие парализовало. Еще одна отчаянная попытка втянуть в себя столь драгоценный воздух не увенчалась успехом. Ноги и руки врача задергались в предсмертной --">