Александр Петрович Кулешов - Сыскное агентство

Александр Петрович Кулешов Сыскное агентство

Глава I СНЫ

Он спал и видел сны. Всю дорогу, всю эту бесконечную дорогу он спал. Когда самолет совершал посадку, он выходил, дышал жарким воздухом аэродромного поля, глядя на мерцающие в вышине звезды, или, шатаясь, прохаживался по душным галереям аэропортов, и все равно спал на ходу.

Стоянка заканчивалась, пассажиры снова загружались в гигантский пятнистый транспортный самолет, ревели двигатели, и он, повозившись в неудобном, наспех установленном кресле, снова засыпал.

Ему хотелось выспаться за все эти долгие месяцы, которые он теперь видел во сне… Страшные месяцы.

Ему снились нарезанные ломтями рисовые поля с их блестевшими водяными проплешинами, хороводы тонконогих сахарных пальм, порой с листьями, а порой коротко постриженных, как новобранцы, отдавших свою богатую шевелюру для крыш хижин. И сами эти хижины — жалкие постройки на сваях. Серые, из высохших пальмовых листьев, крыши, серые стены, шаткие лестницы с всегда нечетным, чтоб не прогневить богов, количеством ступенек… А под домом между сваями станок, лежак, привязанный буйвол, вокруг огородик, одна-две кокосовые пальмы, манговое дерево…

Как это все здорово горело в брызгах напалма! Как торопливо, в безумном страхе, скатывались с шатающихся веранд голопупые карапузы, старухи, хромые старики, женщины, похожие на девчонок, и девчонки, уже расцветшие как женщины. Скатывались, отбегали, отползали, словно жуки или, как их там, ящерицы, что ли. Кричали, плакали…

Умора!

Женщины! Какие же красивые там были женщины с их точеными фигурками, густыми черными волосами, спускавшимися ниже пояса, с их большими грустными глазами и ослепительно белыми зубами.

И такие женственные, такие очаровательно изящные.

Он видел этих женщин невозмутимыми, ловкими, твердыми в бою, когда они целились из своих старых винтовок, а он завороженно следил за ними в мощный бинокль и не всегда разряжал в них свой автомат.

Он торопливо уходил от всех, не желая видеть каменные лица этих женщин, их намертво слепленные губы и зажмуренные глаза, когда ребята, захватив двух-трех в плен, громко гогоча, поджаривали им спины зажигалками, прежде чем прикончить.

Ему казалось, что он ловко притворяется, но все всё замечали, и его прозвали чистоплюем и тихоней.

Впрочем, в бою он был смел, искусен и не раз выручал товарищей, так что его все-таки уважали. В конце концов, его дело, может, у него дома богатая ревнивая невеста…

Невесты у него не было, тем более богатой. Была мать, да и та умерла, пока он успешно приканчивал чужих матерей в этом богом проклятом краю, был старший брат, благополучный, женатый, отец троих детей, нахлебавшийся в мировой войне в Европе, раненый и потому не понимавший, как это Кар по своему собственному желанию завербовался в армию. Он что, ненормальный? Или самоубийца? А может, скрывается от полиции? То, что Кар никак не мог найти работы по душе, а точнее, вообще работы, что его манили приключения, дальние страны, хороший заработок, брат не понимал.

— Тебе никогда не дырявили живот штыком? — серьезно спрашивал он Кара. — Нет? А по госпиталям с капельницей ты не валялся? Тоже нет? Вот если б ты все это прошел, ты бежал бы от вербовочного пункта быстрей рысака.

— Что ж ты мне прикажешь — подохнуть, чтоб сообразить, что умирать не рекомендуется? — возражал Кар. — Не всех же штыками пыряют. Вон кое-кто вернулся с орденами и привез кое-что. Да и не так просто со мной справиться.

И он выпрямлялся во весь свой без малого двухметровый рост, поигрывал могучими мышцами футболиста. Да, уж когда он бросался в ноги противника, тот не только мяч терял, а иной раз и сознание.

На вербовочном пункте его оценили и определили в парашютисты. В этих войсках хрупких мальчиков не держали, но даже там он выделялся своей силой и выносливостью.

А уж чего-чего, но выносливость здесь лишней не была.

Не все выдерживали, ох, не все.

Чего только не приходилось на долю будущих парашютистов! Бег с тяжелейшими ранцами на десятки километров, ползание в грязи, в болоте, в гнилье на десятки метров, перелезание, перепрыгивание, перетаскивание, переходы и еще множество пере… Их учили рукопашному бою, учили убивать голыми руками, лопатами, палками, гитарными струнами, свернутыми в трубку бумажными рулонами, ремнями, самопишущими ручками, словом, оказалось, что всем на свете, --">