Сергей Леонидович Скурихин - Ставка на тёмное

Сергей Скурихин Ставка на тёмное

Этот мужчина определённо был мёртв. Он лежал аккуратной барбершоповской бородкой на груде разноцветных кругляшек, и лишь пустота стекленела в его открытых глазах.

Лейтенант Порфирьев машинально обвёл взглядом маленькое помещение, в полумраке которого стояли запахи дорогих алкоголя и парфюма. Будничный рейд по подпольным казино, со срезанием дверных петель болгаркой и криками «всем оставаться на местах», закончился нежданчиком – свежим трупом в полуподвальной комнатушке на окраине города. Места в этой обители азарта хватало всего для двух столов: рулеточного и карточного. Игровые зоны на них, да ещё окошечко кассы, были точечно подсвечены светодиодными лампами. Вот в одном из таких пятен света и покоилась голова несчастного.

Не считая остывающего бородача, бойцы СОБРа задержали в казино семерых. На полу, не подавая признаков активности, лежал уработанный охранник. Вдоль рулеточного стола, широко упираясь в него руками, стояли двое мужчин и две женщины, а рядом с ними и в такой же позе нависала над столешницей девушка-крупье. Простенок же между окошечком и выбитой дверью в кассу подпирал разведёнными пятернями и лбом сам администратор заведения, он же второй крупье, он же кассир.

Порфирьев приказал развернуть администратора лицом, а остальных задержанных увести в автозак. Время до прибытия следственной группы лейтенант решил занять допросом, хоть в его непосредственные обязанности это входило лишь отчасти.

Администратор казино, назвавшийся Дмитрием, смахивал на вечного студента: он был худ, бледен и очкаст. Перед представителем власти Дмитрий держался подчёркнуто независимо и даже сложил на груди руки в белых перчатках.

– Кто это? – спросил Порфирьев, кивая в сторону трупа.

– Паспортов мы не спрашиваем, – вызывающе ответил задержанный.

– Значит, заходи, кто хочет?

– Нет, случайных людей здесь не бывает. Постоянных клиентов немного, и мы знаем всех в лицо.

– Этот из постоянных?

– Первый раз вижу.

– Ага. И в последний… Как же он прошёл?

– На входе новичок должен назвать кодовое слово.

– Что за слово?

– Баден-Баден, – спустя пару секунд с неохотой выдавил Дмитрий.

– Не патриотично как-то, – Порфирьев подавил смешок и добавил: – Клиент-то ваш, судя по выигрышу, умер от радости?

– А может быть, от страха? До того как вы вломились, он сидел живёхонький и помирать точно не собирался!

– Пришлось вламываться, вы же долго не открывали.

– Мы не слышали. Звукоизоляция здесь, знаете ли, хорошая.

– Да, хорошая. И не только от шума, – Порфирьев решил прервать неуместную пикировку и вернуться в лоно официального допроса: – Сколько клиентов было сегодня в казино?

– С десяток.

– Этот давно пришёл? Он был один?

– Один. Часа за три до вас.

– Сразу стал выигрывать?

– Нет, первые ставки были неудачными. Это потом у него попёрло.

Порфирьев насторожился. В словечке «попёрло» ему послышался ненужный эмоциональный окрас, ведь сотрудники казино, даже нелегального, должны одинаково ровно и доброжелательно относиться как к проигрышам, так и к успехам своих игроков.

– Да, знатно он вас пощипал, – продолжил тему лейтенант.

– Какая теперь разница? Всё равно джекпот взяла ваша контора, – с ехидцей возразил Дмитрий.

– Ага, я всегда ставил на чёрное, – Порфирьев развил шутку наглеца, оглаживая воронёное дуло автомата.

Разговор по предписываемым ситуацией ролям по-прежнему не задавался, а скатывался к обмену уколами. Но и нагонять жути на задержанного Порфирьеву не хотелось – настроение было не то. «Может, – думал лейтенант, – версия казиношника не так уж далека от истины? Ну, пришёл мужичок первый раз в казино, стал выигрывать, причём не по мелкому, а срывая куш, и тут – маски-шоу в полной камуфляжно-автоматной выкладке! Вот и не выдержало сердечко от такого перепада эмоций».

Но всё равно в поведении Дмитрия была видна какая-то неестественность. Порфирьев уже многажды наблюдал, как люди ведут себя в критических ситуациях: как ломается и упрощается их речь, а руки неосознанно тянутся к собственному лицу. Этот же экземпляр сидел прямой как палка, сжимая подмышками пальцы, словно они, пальцы, могли его чем-то выдать. Вся его напускная дерзость была исключительно нервического характера, и, надави лейтенант посильнее, Дмитрий давно бы уж в слезах и соплях вымаливал для себя смягчение участи. Но давить Порфирьеву --">