Анастасия Александровна Калько (Кристель) - Суд Рейнмена

сумками, потом распахнул перед ней заднюю дверцу:

– Прошу вас!

Салон оказался отделан в бежевых тонах; сиденья обтянуты бархатом.

– Не боитесь за обивку? – спросила Синдия. – Пассажиры попадаются неаккуратные.

– Я с неаккуратными не работаю, – важно ответил водитель, тронув машину с места. – У меня ВИП-клиенты, и кого попало я не вожу.

«Я должна гордиться тем, что выгляжу как персона ВИП?»

Глава 2.

Любимый писатель

Когда такси довезло ее до места, Синдия увидела в окно нависшую над ней белую громаду из двадцати этажей с огромной золотой надписью по фронтону: «Hotel «Crimea». Сбоку прилепилась другая вывеска: «Гостиница «Крым».

Вестибюль был выдержан в кремовых и ореховых тонах и с первого взгляда слепил глаза роскошью. «Стараются для постояльцев номеров люкс, – про себя съязвила Синдия, – а на обычных этажах, наверное, двери фанерные, ковры истерты ногами как решето, и меньше чем на четверых номеров нет!». Тут она одернула себя: что это опять на неё нашло? Может, в этой гостинице как раз нормальные условия для всех клиентов. А если Синдия в прежней жизни несколько раз в командировках оказывалась в гостиницах с номерами на четверых, фанерными дверями, щелями в окнах и протертыми коврами, это не зна-чит, что все отели такие же!

Лифт в гостинице «временно не работал», но к счастью Синдии, отделение люкс занимало второй и третий этажи. Синдия сняла номер на втором этаже. Служащие за стойкой регистрации проявили чудеса любезности, чуть не вывихнув челюсти в улыбках, вручили новой постоялице ключи от номера, и вещи в номер Синдии отнесли два безупречно вежливых молодых человека в строгих черных костюмах с карточками служащих гостиницы.

Номер оказался размером с хорошую однокомнатную квартиру, только не в пример комфортабельнее; в спальне стояла широкая кровать с ортопедическим матрацем, в ванной уже были приготовлены полотенца, мыло и шампунь.

Пареньки в черных костюмах занесли ее вещи в спальню, получили по двадцать гривен чаевых, коротко учтиво поблагодарили и вышли, аккуратно затворив за собой дверь.

Оставшись одна, Синдия сбросила жакет и туфли и прошлась по номеру, почти по щиколотку уто-пая ногами в пушистом ковре. Потом Синдия подступила к свои чемоданам, повесила было в стенной шкаф несколько костюмов – и поняла, что переоценила свои силы, и с дороги ей надо отдохнуть. Хоро-шо, что теперь она может позволить себе отдельный номер, куда больше никого не подселят, и не при-дется делить и без того маленькую площадь с соседками! Синдия не любила тесноту, но раньше отдель-ный номер пробивал солидную брешь в бюджете следователя прокуратуры. И приходилось по несколько дней тесниться в пятиместных номерах с «удобствами» на этаже, из-за чего Соболевская чуть не вознена-видела навеки гостиницы.

Пожалуй, за две недели она успеет подыскать себе квартиру, провести все операции по покупке и оформлению документов и обставить квартиру. Если этого времени ей не хватит, придется оплатить еще несколько дней в «Крыму».

Синдия достала из сумочки томик Брэкстона, пачку «Собрания» с ментолом, устроилась в кресле у стола и закурила – в этом люксе не красовалась повсюду набившая оскомину табличка с перечеркнутой сигаретой, зато всюду стояли пепельницы. Потом открыла книгу и возобновила чтение. Детектив уже двигался к финалу, и Синдия уже примерно представляла, кто окажется преступником, хотя могла и оши-баться. Тао Брэкстон любил повести читателя по неверному пути, а потом огорошить совершенно неожи-данным финалом на трехсотой странице. На опусы в 500 или 600 страниц Тао не замахивался, все дейст-вие укладывал в 250 или 300 страниц и за два года издал уже 13 детективных романов. Сейчас в руках у Синдии был последний его роман; остальные 12 книжек лежали на дне одного из ее чемоданов.

С первой книги Тао Брэкстон стал любимым детективным писателем Синдии, решительно оттеснив ранее любимых Дашкову, Платову и Устинову. Его романы Синдия читала на одном дыхании, не в силах оторваться, а, закрывая последнюю страницу, жалела, что следующую книгу еще нужно дождаться. Судя по аннотациям на оборотах книг, Тао был еще совсем молодым человеком; родился в Австралийских Альпах в семье ученых этнографов, изучающих обычаи и нравы аборигенов, до десяти лет жил с родите-лями в поселении австралийских аборигенов, в десять лет остался сиротой после схода лавины с горы Косцюшко, пешком добрался до Мельбурна, сел на первый --">