Мария Адольфссон - Штормовое предупреждение

говорит Лео. — Небольшое утешение, но все-таки.

Неужели так заметно? — думает Карен. Я-то воображала, что по моему лицу ничего не прочтешь.

— Ах, как философично, — бормочет она. — Есть еще мудрые советы?

— Алкоголь, понятно, тоже помогает. Время и выпивка. Не это ли, собственно говоря, на Рождество самое главное? — усмехается он.

Перехватив его взгляд, она пытается спрятать улыбку, но отвечает как бы с полным безразличием:

— Да уж, тебе ли не знать. Когда жил под грузовой пристанью, ты находил утешение в алкоголе и неумолимом ходе времени?

— Само собой, не в женщинах и не в песнях.

Оба молча курят. В окно Карен видит, что Эйрик с Марике начали убирать со стола, а Харри немытой кружкой наливает воду в кофеварку. Она вздыхает.

— Хороший мужик, — говорит Лео. — Твой новый отчим.

От дыма першит в горле, и она, закашлявшись, фыркает:

— Отчим? Ну, ты, пожалуй…

— И Элинор счастлива, — продолжает он.

— Спасибо, это я поняла. Стены тонкие.

Лео делает затяжку, молча смотрит в темноту.

— Можешь перебраться ко мне завтра, когда Коре с Эйриком уедут, — говорит он немного погодя.

— К тебе?

— Да, по их словам, диван вполне удобный, если подложить несколько подушек на железяку, которая буравит поясницу. В крайнем случае хватит места и на моей кровати.

Она удивленно косится на Лео: это совсем на него не похоже. И вообще, не похоже на него участвовать в рождественском празднике, выпивать под застольные песни и слушать рассуждения Харри о том, как перестроить чердак или хорошенько утеплить сарай, чтобы стало больше места. Ничуть не догадываясь о растущем недовольстве Карен, Лео и Харри продолжали, наполнив рюмки, строить планы насчет ее дома. С чего ей начинать, во сколько все обойдется, насколько поднимется стоимость дома теперь, когда старые рыбацкие усадьбы в Лангевике растут в цене. Особенно такие, как у Карен, с собственным причалом и лодочным сараем.

Для Харри Лампарда подобные рассуждения, вероятно, вполне естественны: мама говорила, что до выхода на пенсию и переезда на испанское побережье он держал в Бирмингеме успешную строительную фирму. Но чтобы Лео Фриис сидел и с интересом слушал…

Много ли он, черт побери, знает про изоляцию, кровельные материалы и несущие стены? — думает Карен и гасит о перила недокуренную сигарету. Хотя много ли я знаю про Лео Фрииса? — тотчас же думает она. Всего месяц-другой назад он не имел крыши над головой, бродил по Дункеру с магазинной тележкой, собирал пустые бутылки.

— Значит, предлагаешь перебраться к тебе? Насколько мне известно, дом пока что мой.

Лео пожимает плечами, словно бы великодушно соглашается.

— Ну да, я его снимаю. За гроши, конечно, и настоящего контракта у меня нет, — добавляет он. — Но полагаю, ты не хочешь связываться с налоговиками…

Карен набирает в грудь воздуху.

— Не заводись, — быстро говорит он, заметив испуг на ее лице. — Я пошутил, Карен.

Секунду она недоумевает: что он имел в виду — свою кровать или налоговиков?

Он тушит сигарету в терракотовом горшке возле двери.

— Пойдем в дом?

Она нехотя отходит от перил, вздыхает:

— Время и алкоголь.

3

Спустя двадцать минут посудомоечная машина загружена, кофе разлит по чашкам, шафранные булочки стоят на столе в гостиной. Коре с Эйриком вернулись после краткой вылазки в садовый домик, и Марике, глядя на них, говорит что-то насчет “найти комнату” и подумать о менее удачливых друзьях.

Харри бросает быстрый взгляд в их сторону. В его глазах равно читаются тревога и любопытство.

Марике и та, кажется, в порядке исключения пребывает в лучезарном настроении, датский акцент сегодня едва заметен. Однако Карен прекрасно знает, что достаточно одного неудачного обжига и эта версия ее подруги обернется ужасной гарпией, шипящей на североютландской абракадабре. Сегодня же вечером Марике Эструп сияет, нет в ней ни следа нервозности, которая медленно, но верно завладеет ею по мере приближения нью-йоркского вернисажа. Карен откидывается на спинку кресла. Здесь и сейчас. Время и алкоголь.

Кто-то разыскал бутылку гротовского виски и бутылку рябинового ликера, и все умудрились найти себе местечко — кто на зеленом диване, кто в одном из уютных, просиженных вольтеровских кресел, а кто и на старом сундуке, который она так и не собралась оттащить на чердак. Получив от матери дом, она первым делом --">