Сергей Валерьевич Калужанов , Константин Галдаев - Мажор-3. Правда опаснее смерти

Сергей Валерьевич Калужанов, Константин Галдаев Мажор-3 Правда опаснее смерти Сценарий

Глава 1

Это было страшно — смотреть в глаза собственной боли. Игорь Соколовский стоял перед зеркалом, висевшим на ободранной кирпичной стене. Он почти уперся лбом в грязное стекло, вглядываясь в себя. Борода, всклоченные волосы и глаза, в которых сплошная боль и бессилие. Это было сродни мазохизму. Он питался болью собственных глаз, ему хотелось смотреть еще и еще. И когда ему впервые пришла в голову эта мысль, он вдруг понял. Нет, не наслаждение собственной болью влечет его к зеркалу. Он как будто смотрит на себя с того света, смотрит и заряжается болью, воспоминаниями, рвущими душу. Таким его не видел никто, кроме него самого.

Теперь у него нет ни фирмы, нет надежных друзей, с которыми он мог бы начать все сначала. Каждый шаг Соколовского-младшего к мести, каждый его шаг на пути разгадки причин гибели родителей приводили к новой трагедии, к новым смертям. Нужно было время отлежаться, забиться в угол, сжаться в комок и просто выждать, пока успокоятся нервы, пока голова снова начнет мыслить ясно.

Игорь тяжело выпрямился и отошел от стены с зеркалом. На старом, затертом до дыр линолеуме, застилавшем бетонный пол, валялись коробки из-под пиццы, пустые банки и бутылки. И у окна его лежанка, иначе никак не назовешь старую раскладушку, на которой поверх одеяла он спал, даже не раздеваясь. Опрокинувшись на спину, Соколовский закрыл глаза. Положив сгиб руки на лицо, он снова погрузился наполовину в сон, наполовину в воспоминания. Но теперь все это теряло реальность, все больше становилось похоже на бред. И, находясь в этом бреду, он приказывал, сидя в кабинете Игнатьева, держа трубку дорогого телефона возле уха:

— Илья Сергеевич. Покупайте.

И он искренне верил, что держит Игнатьева за горло, что его ближайший помощник Васильев на его стороне, а получилось… Получилось, что за всем стоял Фишер, и именно он был кукловодом, а не Соколовский. А потом выстрел, и Игнатьев упал на пол, обливаясь кровью. Дико, нелепо, необъяснимо. И дальше все как в тумане, как все в том же бреду, на который была похожа его прошлая жизнь. Гонка по ночному городу на Катиной машине. Катя, с окровавленными руками на заднем сиденье, зажимающая рану отца. И шепот Игнатьева: «Ты не знаешь…»

Больница, коридоры, облицованные кафелем, запах больницы и беды и крик кого-то из персонала, что пульса нет. И глаза Кати в этот момент.

— …Кать, я все исправлю.

Но она резко оттолкнула его и бросила в лицо, как удар:

— Мне ничего от тебя не нужно.

— Пойми… Я хотел, чтобы все было по справедливости.

— Ты отомстить хотел! — выпалила девушка, глядя на него с ненавистью. — Отомстил?! Уходи!!

Игорь лежал на своей раскладушке и пытался отогнать воспоминания. Сил помнить все уже не оставалось. Хоть бы ветер, думал он, пусть хлопает дверями, створками окон с выбитыми стеклами, пусть по крыше и карнизу над входом барабанит дождь. Пусть даже ветер воет в трубе, только здесь нет никакой трубы. А выть хочется мне самому. Но, ни ветра, ни воя. Только густая липкая тишина, от которой не избавиться, не содрать ее с себя. И голос.

— Проснись, Игорь, — произнес знакомый до ненависти голос Фишера.

Игорь с трудом открыл глаза, пытаясь разглядеть что-то в этом расплывающемся перед ним мире. Он стал тереть глаза руками с ожесточением, трясти головой, но мир четче не становился. Захотелось упасть снова на постель и накрыть голову подушкой, чтобы не видеть и не слышать больше ничего.

— Я вижу, ты сдался? — снова спросил Фишер с пониманием.

И тут Игорь увидел его стоящим у стены напротив. Фишер стоял, смотрел на него и чуть покачивал головой.

— Сдался, — повторил он сочувственно.

— Ссука… — простонал Соколовский и стал шарить руками вокруг себя.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Фишер с усмешкой. — У меня тоже так было. Мне было трудно встать и заставить себя жить. Мы одинаковые с тобой, Игорь. Но я смог подняться. А ты — сможешь?

Игорь наконец нащупал то, что искал на постели. Холодную рукоятку пистолета. Ощущение смертоносного оружия в руке придало ему сил, и Игорь попытался вскочить на ноги. Его качнуло в сторону, злость заполнила, зазвенела внутри диким напряжением.

— Ты убил мою мать! — закричал Соколовский.

Выстрел прогремел так громко, что у Игоря заложило уши. Он тряхнул головой и --">