Дмитрий Осокин - Причём тут менты?!

ДМИТРИЙ ОСОКИН ПРИ ЧЕМ ТУТ МЕНТЫ?!

А ВСЕ ЖЕ ЖИЗНЬ СМЕРТЕЛЬНО ХОРОША…

К. Вагинов

СМЕРТЬ ЖУРНАЛИСТАМ!

Маленький криминальный зоопарк

Возможно, я бы и попытался отразить в своей газете историю о той девятимиллиметровой пуле, которую наикорректнейший джентльмен, более известный в деловых кругах Питера как просто Шамиль, так и не сумел отразить от своей головы, но эта самая газета, похоже, должна была теперь лопнуть… почти как голова Шамиля.

Отощавший газетный зубр смотрел на меня набычась, за приоткрытым окном щебетали птички, а пара горилл, только что ввалившихся в кабинет моего шефа, лопотала несуразицу. Причем эти два парня явно обращались ко мне — ко мне, сообразительному, словно тапир, и понятливому, как коала!

— Не раздувать!

— Чтоб никаких газетных уток! И впрямь зоопарк!

Я с опаской отодвинулся от них в своем кресле на колесиках, засунул успевшую потухнуть папироску в баночку из-под пива «Кофф», работавшую в то утро пепельницей, и вежливо спросил:

— Что за цирк?

— А ты поспрашивай… Поспрашивай — мигом схлопочешь!

— Действительно, Дмитрий, давайте послушаем. Как я понимаю, эти молодые люди в некотором смысле на сегодня представляют хозяев газеты.

Ну что тут возразить?! Все предельно ясно: в соответствии с обязательствами перед рекламодателями еженедельник «Нота Бене» следовало выпустить еще трижды с сохранением всех заявленных рубрик, кроме моей — «Криминальные итоги» (название не мое!), в которой я обыкновенно пытался со всех возможных сторон освещать какую-нибудь одну животрепещущую тему. Понятно, теперь такой темой была обязана стать смерть Шамиля и связанные с ней таинственные подробности. Однако и жизнь Шамиля, и его дело были застрахованы в солидном страховом агентстве, лидеры которого и прислали к нам своих сыскарей с инструкциями. А они теперь имели право нам «настоятельно рекомендовать». Хотя бы потому, что концерн, в который входило их агентство, имел свои интересы в бизнесе покойного. И запросто мог придавить и меня, и моего главного, и саму газету. Что и планировалось сделать после трех номеров. Во всяком случае, в отношении газеты. Нас с шефом могли бы придавить и чуть раньше.

— Значит так, культура там, видеообзор, программка ТВ, светская хроника, но чтоб ничего про Шамиля и близко…

Мудрые коалы никогда не вслушиваются в лопотание горилл! Мне к тому же слишком не понравилось их «получишь», я решил предпринять психологическую контратаку.

— Простите, мне нужно позвонить…

Они не возражали. Они и не мне объясняли, шефу. А я набрал номер главного начальника всех их возможных начальников.

— Игорь Николаича Корнева, пожалуйста…

Я не стал театрально повышать голос: все равно эти три составляющих имени возымели свое магическое действие! Покруче любых «мене, текел, фарес»^[1], разрекламированных слов, за тысячелетия ставших привычными не только царям, но и бандитам, и обывателям, как «взвесил, хмыкнул и обвесил», к примеру.

Гости недоуменно переглянулись. Если продолжить тему о зоопарке, то словно «пе-релягнулись», это не очепятка!

— Ты че шуткуешь, отморозок, страх потерял? — спросил один из них без особой убежденности.

Я уже подготовил фразу, с которой было бы уместнее всего начать общение с Игорем, по типу: «Я вчера свалил рановато, как закончился вечер?» Это произвело бы впечатление. Затем мне казалось уместным вставить пару слов о том, что люди его концерна порой ведут себя столь же непринужденно, как те самые ужасные бандиты города, «жмерин-ские», которыми в нашем городе уже больше пяти лет мужья пугают своих жен, а жены — детей и любовников.

Однако вышла осечка. Тем более удивительная, что я звонил не по общему номеру, а по одному из тех, которых не указывают на визитках. К телефону должен был подойти или сам Игорь, или кто-то из его телохранителей.

— Игорь Николаевича сейчас нет на месте, кто его спрашивает? — пробубнил абсолютно несвежий голос.

Почему-то мне сразу вспомнились детективы: в них, когда кого-нибудь упекают в тюрьму, то на телефон сидельца сразу же сажают легавого. Поэтому я не сдержался, и многозначительно предупредив: «Передайте, что у Димы табаш созрел», — повесил трубку.

Только по интеллектуальной нерадивости мне не пришло в голову, какой эффект этот обмен --">