Серж Лафоре - Соль в ране

матросах, которых мне пришлось нанять. У меня в экипаже по пути в Сидней оказалось несколько больных.

Деланней и Даун Фарлен вышли из рубки. На палубе без особых церемоний Деланней взял под руку молодую женщину.

— Ночь слишком темна, — объяснил он.

— Это удобно, — ответила она, повернув к нему лицо.

— Мисс Фарлен, могу ли я задать вам вопрос?

— Какой?

Он подождал немного, отодвинул рукой висящий фал и, замедлив шаги, произнес:

— Я узнал вас только при свете в рулевой рубке, а вообще-то мне достаточно было почувствовать запах ваших духов.

— Это и есть ваш вопрос?

— Нет… Зачем вам нужен этот внезапный отъезд?

Она не ответила, но он почувствовал, как напряглась ее рука.

— А вам? — внезапно спросила она.

— Причина, которую я высказал Арчеру, единственная.

— Для кого?

— Для меня и, надеюсь, для вас.

Она рассмеялась и вдруг бросила:

— А вы действительно американец?

— Естественно. Правда, один из моих предков — ирландец, он эмигрировал в Америку, потому что в Ирландии у него были неприятности с английским правосудием. Такого объяснения вам достаточно?

— Не очень!

Они остановились перед трапом, ведущим на набережную. Келлер нигде не показывался. На крышке трюма он оставил фонарь, бросавший желтый отсвет на просмоленный брезент.

— Вы очень подозрительны, — продолжил Деланней неестественно веселым тоном. — Место, которое ждет меня на борту «Шарка», — дело очень серьезное.

— Разумеется, — холодно согласилась она.

Они спустились на набережную и медленно двинулись по мокрой мостовой. Легкая дымка тумана слегка приглушала свет, а из бара неподалеку доносилась мелодия шотландской джиги, которую играли на аккордеоне. Вдалеке слышался городской шум. Внезапно аккордеон смолк, и до них донеслись приглушенные крики и звон разбитого стекла.

— Никто не любит джигу, — сказала Даун.

— Никто не любит хорошеньких женщин, которых застают в слишком декольтированных вечерних платьях в кабинете консула США, — перешел в атаку Деланней. — Я полагаю, что именно поэтому вам нужно уехать из Австралии.

Она вырвала у него свою руку, и ее глаза раздраженно блеснули:

— А это уже другой вопрос, Деланней.

— Но вам вовсе не обязательно отвечать на него.

— Вы-то уж во всяком случае могли уточнить, что я находилась одна в кабинете консула.

— Это и подразумевалось в моих словах.

Она тяжело вздохнула и пошла по набережной.

— Не знаю, зачем вы мне тогда помогли? — сказала она тихо. — Мы ведь даже не были знакомы.

— Я люблю помогать красивым молодым женщинам.

— У некрасивых часто больше достоинств.

— Зачем вам понадобилось поступать так неосторожно?

— У консула?

— Да.

— Я ждала отца из Южной Африки, — ответила она сухо. — Он приехал в Сидней и умер сразу же после приезда, но я думаю, что вы читали об этом в прессе?

— Кое-что, — согласился он. — В газетах писали, что его отравили.

— Правильно, Деланней. Мой отец умер от сильной дозы дурмана, растворенного в виски. Вернуться в Сан-Франциско мы собирались вместе, а у меня отобрали паспорт на время следствия.

— Вот зачем вам понадобилось влезать в кабинет консула?

— Да.

Он снова взял ее под руку и повел к Чатам Коммон, где сверкали неоновые вывески.

— Если бы я знал об этом раньше, то смог бы помочь вам.

— Я привыкла действовать сама.

Он посмотрел на ее решительное выражение лица и проговорил спокойно, без всякой иронии:

— Я об этом догадался. Только вот ваши методы действий оставляют желать лучшего. Вы решили удрать из Австралии не из-за того, что вас подозревают в убийстве отца. По-моему, это идиотское подозрение, но полиции иногда не хватает тонкости.

Она рассмеялась почти весело:

— Вы очень проницательны, Деланней.

Он решил продолжить игру и тут же спросил:

— Почему убрали вашего отца?

— Потому что он кое-что привез из Южной Африки. То, что он долго искал, принадлежит нашей семье. Кое-кто узнал, что он нашел…

— Ну, а вы?

— Что я?

— Вы-то знаете, что он нашел?

Она помолчала несколько секунд, а потом резко ответила:

— Это находилось в шкатулке, которую украли.

— А вы знаете, кто украл?

— Нет, — произнесла она ясно и жестко и затем сразу же продолжила: — Мне на это наплевать. Я хочу вернуться в Сан-Франциско и жить спокойно. Я ненавижу Австралию, Сидней и все остальное.

Какой --">