Фридрих Евсеевич Незнанский - Восемь трупов под килем

Фридрих Евсеевич Незнанский Восемь трупов под килем

В основе книги — подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Состояние было хуже инфарктного. Его трясло, голова разваливалась на куски, болело практически везде. Что-то случилось с вестибулярным аппаратом — все вокруг качалось. Он лежал на узкой скрипящей кровати, из тумана выступала серая стена, такая же слева, над головой потолок — можно дотянуться, но рука не поднималась. А может, не потолок — антресоль или кровать второго яруса. Спальное пространство едва просторнее вагонного купе. Весьма стесненные обстоятельства. В завершении стены — проем, но там не видно ни зги. Дрожащая муть съедала пространство.

Он попробовал пошевелиться, рискнул привстать и рухнул обратно, едва не лишившись чувств от залпа картечи под лобной костью. Несколько минут лежал неподвижно, тщась связать обрывки воспоминаний. Связной картины не выходило. Что он знает о собственной личности? Некий Турецкий, Александр Борисович, бывший следователь по особо важным делам при Генеральной прокуратуре, ныне вольный частный «стрелок», живущий и работающий в Москве, а сейчас, в середине июля 2009 года…

Чем он занимается в середине июля 2009 года? Где он, черт возьми, занимается? На того ли человека он поставил? А как насчет деталей биографии?

К мерзким ощущениям прибавился страх. Только амнезии не хватало для полного благополучия. Нет, не нужно спешить — можно насмешить кого-нибудь. Раз уж приключилась неприятность, нужно поменьше паниковать, сохранять достоинство. Память и хорошее самочувствие — дело наживное, а вот все прочее…

Он лежал, превозмогая боль, дышал размеренно, прислушивался. Еще одна причина пасть духом — вместе со зрением, похоже, садился и слух. Такое впечатление, что он лежал в глухом склепе, надежно защищенном от внешнего мира. Вдобавок склеп качался…

Но раз он что-то видел, значит, неподалеку располагался источник света. Этот источник не был электрическим. За проемом находилось окно. С этой мыслью он и распался на невидимые сущности…

Второе пробуждение было не лучше первого. Но мысль о том, что он Турецкий Александр Борисович (и далее по тексту), стала доминировать. И зрение понемногу возвращалось. Стена перед глазами оставалась серой, но на стене уже различались настенный светильник в форме растопырившего лепестки тюльпана, крохотная картинка в непропорционально массивной рамке. Быт, пейзаж, или что-то в этом духе. Справа тумбочка, миниатюрный столик, стилизованный под ломберный, но явно имеющий неисправимый дефект — выдвижной ящик был разломлен пополам. Все просто, никаких высоких технологий. Самое время пробуждаться и начинать что-то делать. Для начала — подумать.

Он сел на кровати, схватился за голову обеими руками, чтобы не кружилась и лучше думала, выждал пару минут. Поднялся, держась за тумбочку. Страдания продолжались — тело бурно протестовало. Он мог бы тронуться в путь, но решил не рисковать (неизвестно, как в этой местности с врачами), сел на койку, стал ощупывать себя. Никаких гематом, ссадин, переломов. Значит, его не били, он не ранен, не убит. Напился, как сапожник, и не помнит ни черта. Но вроде не похоже, состояние, конечно, ассоциировалось с похмельем, но остатки разума подсказывали, что тема неправильная. Алкоголь, возможно, присутствовал, но в несоразмерных с состоянием количествах. Судя по всему, он крепко отравился. Съел несвежий морепродукт?

Засевшие в бункере фрагменты памяти потихоньку выходили с поднятыми руками. Еще вчера он наслаждался отпуском в городе Сочи…

Поздравляем, Александр Борисович, вас щедро накормили клофелином. Откуда в вас его столько? Доктор прописал? Еще немного, и вы бы, наконец, узнали, есть ли жизнь после смерти…

Головная боль становилась тупой и стабильной. А как насчет собственного экстерьера? Модные брюки со свежими пятнами на коленях — полз куда-то (интересно, куда?), грязные туфли, невесомая курточка — не средство защиты от холода, а прибежище документов, денег и прочих необходимых вещей. Он вывернул карманы. Отыскались паспорт, лицензия на ведение частной детективной деятельности. Он вздохнул с облегчением. --">