Пер Вале , Май Шёвалль - Человек по имени Как-его-там

Пер Валё, Май Шёвалль Человек по имени Как-его-там

I

Мужчина, лежащий в аккуратно застеленной кровати, был мертв. Перед тем как умереть, он сначала снял пиджак и галстук и повесил их на стул, стоящий у двери. Затем расшнуровал туфли, поставил под стул и сунул ноги в черные кожаные шлепанцы. Он выкурил три сигареты с фильтром и смял их в пепельнице на столике у кровати. Потом он лег в кровать, на спину, и выстрелил себе в рот.

Выглядел он не слишком опрятно.

Его ближайшим соседом был вышедший в отставку армейский капитан, которого ранили в бедро во время охоты на лосей в прошлом году. После этого несчастного случая капитан страдал бессонницей, и часто просиживал ночами, раскладывая пасьянс. Он как раз взял колоду карт, когда услышал выстрел за стеной, и сразу же вызвал полицию.

Было без двадцати четыре утра, седьмого марта, когда двое патрульных полицейских взломали дверь и вошли в квартиру, где уже тридцать две минуты в кровати лежал труп. Им не понадобилось много времени для того, чтобы установить, что мужчина почти наверняка совершил самоубийство. Перед тем как вернуться к своему автомобилю и сообщить по рации о смерти, они осмотрели квартиру, хотя, в общем-то, это не входило в их обязанности. Кроме спальни, квартира состояла из гостиной, кухни, прихожей, ванной и встроенного платяного шкафа. Ни прощального письма, ни какой-либо записки они не нашли. Лишь в блокноте, лежащем на телефонном столике в гостиной, были написаны два слова. Эти два слова составляли имя и фамилию. Имя и фамилию, которые полицейские прекрасно знали.

Мартин Бек.

Был день Святой Оттилии.

Около одиннадцати часов утра Мартин Бек вышел из здания управления полиции, пристроился в конец очереди в винный магазин на Карусельплан и купил бутылку хереса. По пути к метро он купил также дюжину красных тюльпанов и коробку английских сырных бисквитов. Одно из шести имен его матери, данных ей баптистами, было Оттилия, и он хотел поздравить ее с именинами.

Дом престарелых был большой и очень старый. Еще более старым и неудобным он был для тех, кто вынужден был здесь работать. Мать Мартина Бека переехала сюда год назад, однако вовсе не потому, что не могла себя самостоятельно обслуживать. Для своих семидесяти восьми лет она неплохо себя чувствовала и была относительно подвижной. Сделала же она это потому, что не хотела становиться обузой для своего единственного сына. Она подала заявку на место в доме престарелых, и, когда освободилась подходящая комната, другими словами, когда предыдущий жилец умер, она продала бóльшую часть своих вещей и переехала сюда. С тех пор как восемнадцать лет назад умер отец, Мартин Бек оставался ее единственной опорой, и он периодически испытывал угрызения совести из-за того, что не может сам за ней присматривать. Однако в глубине души он был ей благодарен за то, что она сама все решила и даже не спросила у него совета.

Он пересек маленькие мрачные гостиные, где никогда никто не сидел, прошел по полутемному коридору и постучал в дверь комнаты, где жила его мать. Не дожидаясь ответа, он вошел внутрь. Его появление, очевидно, явилось сюрпризом для матери; она была немного глуховата и не услышала его тихого стука в дверь. Она вся расцвела, отложила в сторону книгу и начала подниматься. Мартин Бек быстро подошел к ней, поцеловал ее в щеку и мягко, но решительно усадил обратно в кресло.

— Ради Бога, не волнуйся, — сказал он.

Он положил цветы ей на колени и поставил бутылку и коробку бисквитов на стол.

— Дорогая мамочка, поздравляю тебя.

Она развернула цветы и сказала:

— Ах, какие чудесные цветы! И бисквиты! И вино или что это? Ах, херес. Как я тебе благодарна!

Она встала, несмотря на протесты Мартина Бека, подошла к буфету и взяла серебряную вазу, которую наполнила водой из-под крана.

— Я еще не так стара и беспомощна, чтобы не ходить своими собственными ногами, — сказала она. — А тебе как раз будет полезнее посидеть. Что будем пить, херес или кофе?

Он снял шляпу и пальто и сел.

— Полагаюсь на твой выбор, — сказал он.

— В таком случае я сварю кофе. А хересом я угощу наших старушек и похвастаюсь, какой у меня замечательный сын. Такой напиток нужно расходовать экономно.

Мартин Бек молча сидел и наблюдал, как она включает электроплитку, отмеряет воду и кофе. Она была маленькая и хрупкая, и каждый раз, когда он навещал ее, ему казалось, --">