Шарль Эксбрайя - Инспектор из Глазго (Наша Иможен)

одних она была гордостью севера Шотландии, и они пошли бы за ней, куда бы она ни пожелала, для других — позором Шотландии.

Устав, Имоджен бросила работу в саду и, поднимаясь в свою комнату, прошла через кухню, сказав:

— Розмари, я немного освежусь.

Миссис Элрой молча кивнула головой… Она прекрасно знала, что ее воспитанница не станет довольствоваться тем, что умоет лицо; она еще выпьет свой первый дневной виски, за которым потом последует не один стакан. Розмари не переставала дрожать при мысли, что Имоджен рискует пойти по стопам своего отца, который в свое время был первым среди шотландских алкоголиков, а Имоджен, вне всякого сомнения, была к этому расположена.

Закрыв дверь на ключ и удобно устроившись в кресле, мисс Маккартри только начала смаковать свой виски, как крик миссис Элрой заставил ее подскочить так, что она едва не опрокинула стакан. Чтобы такое несчастье не случилось, Имоджен залпом опустошила стакан, закрыла глаза, отдышалась и вышла из комнаты, чтобы узнать причину этого дикого крика.

У Розмари были слабые ноги, но сильные легкие. Так что когда к Имоджен кто-нибудь приходил, она подходила к лестнице и, надрываясь, звала ее. Кто слышал ее, догадывался, что в детстве старуха пасла на холмах стадо и ее голос закалил ветер Шотландии.

Мисс Маккартри в свою очередь крикнула:

— Что случилось, Розмари?

— С вами хочет поговорить девушка.

— Девушка?

— Джанет Лидбурн!

— Не о чем мне говорить с этими людьми!

— Она говорит, что это важно!

— Что может быть важного у Лидбурнов?! Сердце у этого мясника такое же черствое, как баранья кость, пролежавшая сто лет!

Последовало недолгое молчание, а затем, переведя дыхание, миссис Элрой снова заорала:

— Вам все-таки придется спуститься, мисс!

— В самом деле?

— Да малышка-то плачет!

Имоджен была вспыльчивой, но не зловредной. Эта девчонка плачет… Она сбежала по лестнице, словно ураган.

— Джанет! Что случилось? Вы кого-то потеряли?

Дочка мясника, рыдая, прошептала:

— Пока еще нет…

И Джанет тут же бросилась к ногам мисс Маккартри, заклиная:

— Спасите меня! Спасите нас! Только вы можете нам помочь!

Столь романтическое отчаяние слегка удивило Имоджен, но она так часто представляла себя Марией Стюарт, что невольно проявила великодушие, чем растрогала миссис Элрой и утешила плачущую девушку. Усаживаясь в кресло, рыжеволосая шотландка торжественно произнесла:

— Я слушаю вас, дитя мое.

И Джанет подробно рассказала об их с Ангусом Камбрэ несчастной любви и о том, что только сидящая перед ней хозяйка этого дома может рискнуть поговорить с ее отцом, который наводит на всех страх.

— Джанет, послушайте меня хорошенько: мне очень нравится Ангус Камбрэ, а если о вас я не могу сказать того же, то лишь потому, что вы — дочь вашего отца, и я сожалею об этом. Тем не менее было бы несправедливо обвинять вас в том, что от вас не зависит. Вы выйдете замуж за Ангуса, можете на меня положиться.

Не доверяя и в то же время восхищаясь, Джанет пролепетала:

— Но… папа…

Имоджен встала с кресла, взяла посетительницу за руку и подвела ее к некоему подобию комода, на котором из кожаной, подбитой железом рамочки улыбалось самое обычное лицо невзрачного мужчины.

— Это портрет моего отца, капитана Маккартри…

Затем она показала репродукцию гравюры, тоже в кожаной рамке.

— …а это Роберт-Брюс накануне битвы при Баннокбурне. Перед лицом этих двух героев, которым я никогда не лгала, и которых, надеюсь, никогда не разочаровывала, я беру на себя обязательство поженить вас с Ангусом Камбрэ, чтобы делить радости и невзгоды.

* * *

Ни жива ни мертва, прильнув к стене вестибюля, ведущего в гостиную родителей, Джанет пыталась угадать, как развиваются события по ту сторону двери. К сожалению, доносившиеся до нее раскаты голоса не позволяли даже хоть сколько-нибудь усомниться в том, какая атмосфера царила в комнате, где Лидбурны принимали мисс Маккартри и мистера Стоу.

Когда, ответив на настойчивый звонок Имоджен, Джанет сообщила родителям фамилии посетителей, мясник чуть было не выронил свою красивую пенковую трубку, подхватив ее лишь в последний момент. Рассвирепев, он сквозь зубы пробормотал:

— Что эти двое от нас хотят?

— Я… я не… не знаю…

Кит подозрительно посмотрел на дочь:

— Скажи-ка, Джанет, не твои ли это происки?

Девушка потеряла самообладание:

--">