Вячеслав Николаевич Курицын - У метро, у «Сокола»

Вячеслав Курицын У метро, у «Сокола»

© Вячеслав Курицын, текст, 2022.

© ООО Издательство «Лайвбук», оформление, 2022.

* * *

Сергею Титинкову

26 мая, понедельник

У Жунева новые часы, какие-то хитрые, плохо видно под линялым рукавом. В кабинете за две недели ничего не изменилось, только вентилятор прибавился, основание синее, лопасти белые.

— Яркова Юлия Сигизмундовна, — открыл папку Жунев, — одна тысяча девятьсот десятого года рождения. Кирпич на голову, тяжелый, дореволюционный. С балкона аварийного здания на Скаковой улице. Двенадцатого мая, днем… Тринадцать пятьдесят точное время. Скончалась на месте.

— Еще и кирпич! — поднял брови Покровский. — Ты мне про эту Яркову не рассказал, когда я в четверг звонил.

— Еще не знал про нее! А после Петровского парка Подлубнов вызвал меня, говорит, смотри, какая была еще история с кирпичом на Скаковой. Получается не две ветеранши подряд, а три, и все близко, примерно вокруг «Динамо». Я поехал, конечно. Развалюха, все на соплях. Сейчас заколотили, балкон сеткой обвесили. А толку, бабушка уже тю-тю…

— Ничего не нашел в доме?

— Ни хрена. Прошло, — Жунев обернулся к настенному календарю с рекламой «Аэрофлота» в виде старика Хоттабыча на волшебном ковре, потыкал карандашом в цифры, — одиннадцать дней, когда я приехал. Районные менты ходили на балкон, натоптали. Откуда кирпич — видно, но явных следов недавнего присутствия человека нет.

— В обеденный перерыв в людном месте, — прикинул Покровский.

— А я о чем! Свидетелей полно. Все видели момент падения кирпича на старушку. А чтобы кто-то что-то на балконе увидел — никто ничего.

— Кирпич старушке по макушке — вроде классика, — сказал Покровский. — Но в моей практике не встречалось.

— В моей тоже, — согласился Жунев. Закурил свои «Столичные». Включил и тут же выключил вентилятор. — А в практике данной старушки встретилось. В общем, на несчастный случай похоже, как сразу и записали.

— А на убийство? Возможно технически?

— Технически да. Кинул — сразу на карачки и в дом. Сзади из-за дома вышел и смешался с толпой. Но это только технически. А в реальности это дикость какая-то.

Ровно две недели назад. Только праздники отшумели.

— Ясно. Вторая, значит, железякой у железки?

Жунев зачитал про вторую. Нина Ивановна Ширшикова, 1907 года рождения, двадцатого мая в 23:01 сошла на станции «Гражданская» с электрички со стороны центра. Между станцией и местом жительства Нины Ивановны в проезде Соломенной сторожки пролегает короткий и грязный Чуксин тупик. Гаражи, склады, пролом в заборе в Тимирязевский лесопарк, кривой фонарь с тусклой лампочкой. Здесь и срубил неизвестный злодей Нину Ивановну ржавым рельсом уверенным страшным ударом.

Следы — есть. На рельсе ниточки, похоже, что от нитяных перчаток. На влажной почве отпечатки галош фабрики «Красный треугольник» сорок четвертого размера. И непосредственно подле трупа, и довольно много — в тени заколоченной будки у забора. Убийца ждал, топтался.

— Окурков не было, — добавил Жунев. — Ждал-топтался, а окурков нет. Значит, не курит.

— Или в карман. А пепел затоптал, — предположил Покровский.

Труп обнаружили пассажиры со следующей электрички, 23:40, хмельная компания. Жунев как раз дежурил по городу — так, собственно, их группе и достались все мертвые старушки, включая предыдущую и сколько еще будет дальше. Неподалеку от тела хозяйственная сумка, там паспорт, сезонный проездной в кошельке, семь с небольшим рублей, ключи от квартиры, палка дефицитной сырокопченой колбасы.

Жила Ширшикова одна в однокомнатной квартире без телефона. Соседи рассказали, что захаживал — заезживал на «Волге»! — племянник. Но номера «Волги» не помнили, а та соседка, что с Ниной Ивановной близко дружила, укатила на свадьбу к родственникам в Майкоп, и записной книжки в квартире убитой не было.

Сначала Жунев — еще не знавший о Ярковой и кирпиче — придерживался версии пьяного хулиганства. Силушка у кого-то взыграла, а настроение не очень, вот для потехи и впечатал в Нину Ивановну ржавый рельс.

— Если ждал-топтался, — возразил Покровский, — значит, не случайно… Хулиган увидел бы старушку и хвать рельс, а этот ждал.

— Может стоял мумукал, ужратый. Баба выгнала. Или, знаешь, бывает, блатной в карты проиграет жизнь первого пассажира со станции…

--">