Карл Хайасен - Купание голышом

смутно попахивал инсектицидом.

3. Иногда она засыпала во время хоккея, даже плей-офф.

4. Она отказывалась делать Чазу минет, когда он вел машину по федеральной автостраде 95, по Парковой автостраде Солнечного штата и вообще по любой дороге, где максимальная скорость больше пятидесяти миль в час.

5. Она обыгрывала Чаза в теннис, когда на нее находил стих.

6. Она порой «ставила не на место» его любимые компакт-диски Джорджа Торогуда^[3].

7. Она отказалась даже думать о сексе втроем (с Чазом и его парикмахершей).

8. Она раз в неделю посещала кружок книголюбов.

9. У нее больше денег, чем у него.

10. Она чистила зубы пищевой содой вместо зубной пасты…

«Да ерунда какая», — подумала Джои.

Не может ведь человек ни с того ни с сего прикончить жену потому только, что она ставит на стол совершенно резиновую корнуэльскую курицу.

«Может, у него другая женщина? — подумала Джои. — Но почему он тогда просто не попросил развод?»

У нее не было сил разбираться. Она вышла замуж за никудышного кобеля, который вышвырнул ее за борт во время круиза в честь годовщины свадьбы, и очень скоро она утонет, и ее пожрут акулы. Тут полно здоровенных акул: черноперые акулы, лимонные акулы, акулы-молот, тигровые акулы, акулы-мако и тупорылые акулы…

«Боже, — взмолилась Джои, — не дай им съесть меня до того, как я умру».

Теплое покалывание началось в кончиках пальцев на руках — Джои знала, что руки скоро устанут и будут такими же бесполезными, как ноги. Губы кровоточили от соли, язык распух, как колбаса, веки отекли и покрылись коркой. Но огни Флориды по-прежнему несбыточной мечтой манили всякий раз, когда Джои поднималась на гребень волны.

И Джои боролась, она верила, что у нее все-таки есть крохотный шанс выжить. Если она одолеет Гольфстрим, ей удастся отдохнуть, расслабиться и продержаться до восхода.

На мгновение она забыла про акул, но тут что-то тяжелое и шершавое боднуло ее в левую грудь. Джои замычала, вслепую замолотила кулаками, отбиваясь от этого чего-то, и наконец остатки сил ее покинули.

Теряя сознание, Джои ярко представила, как Чаз трахает блондинку-крупье в их каюте на «Герцогине солнца», после чего идет на корму и расстреливает еще одну, последнюю, корзину мячиков.

«Вот мерзавец!» — подумала Джои.

Экран в ее голове погас.

Два

В душе Чаз Перроне несомненно был мошенником и подонком, но тщательно избегал насилия, подобно старому квакеру. Ни один его знакомый, и даже немногочисленные друзья ни за что бы не подумали, что Чаз способен на убийство. Чаза и самого, в общем, поражало, что он справился.

Когда прозвенел будильник, Чаз проснулся, полагая, что лишь вообразил себе всю сцену. Потом он перевернулся на другой бок и увидел, что вторая половина постели пуста. Через иллюминатор он разглядел пристань Порт-Эверглейдс и понял, что это не сон. Он явно убил жену.

Чаза ошеломляло собственное хладнокровие. Он потянулся к телефону, позвонил — разговор он отрепетировал заранее, — и морально приготовился к дальнейшему.

Он ограничил свой утренний туалет легким полосканием горла — от обезумевшего мужа никто не ожидает опрятности.

«Герцогиня солнца» вошла в док, и вскоре Чаза начали допрашивать. Первым пришел заботливый начальник службы безопасности корабля, за ним — пара офицеров береговой охраны с кукольными личиками и, наконец, унылый детектив, посланный шерифом округа Бровард. Тем временем «Герцогиню солнца» прочесали от носа до кормы — вероятно, дабы опровергнуть неловкую гипотезу, что миссис Перроне кувыркается в постели с кем-нибудь из пассажиров или, что хуже, членов экипажа.

— В какое время ваша жена покинула каюту? — спросил детектив.

— В половине четвертого утра, — ответил Чаз.

Он нарочно солгал, чтобы спасатели отправились на другой участок океана. В половине четвертого утра корабль находился примерно в семидесяти милях севернее той точки, где Чаз выкинул жену за борт.

— Говорите, она собиралась «полюбоваться луной»? — уточнил детектив.

— Так она сказала. — Чаз тер глаза, чтобы они покраснели и слезились, как и подобает похмельному и распсиховавшемуся супругу. — Я, видимо, задремал. Когда проснулся, солнце уже встало, корабль входил в порт, а Джои так и не вернулась. Тогда я позвал на помощь.

Детектив, бледный безучастный скандинав, что-то накалякал в блокноте. Указал на два бокала у кровати:

— Она --">