Александр Феликсович Борун - Шуба и труп (новогодняя детективная история)

Бассейникова. На кармашке инициалы, из кармашка торчит ручка профессора с золотым пером, в боковых карманах конспект лекции и портмоне с деньгами: зарплатой и новогодней премией. Впрочем, это выясняется потом, пока же ясно только, что пальто больного куда-то делось. К поискам подключаются студент и его дядя. Гусаров выходит на лестницу и окликает уходящих (они, поминутно отвлекаясь на обсуждение удавшегося вечера, с трудом выясняют, кому куда ехать и группируются по географическим интересам, а потому ещё доступны), не надел ли кто чужого пальто по ошибке. Нет.

Тут происходит ещё некоторое недоразумение, потому что, как оказывается, больной не считал выданное ему Гусаровым пальто своим, а Гусаров был уверен, что это его пальто (хотя оно и было ему заметно велико), так как оно лежало в единственном мешке в кладовке. Больной же считал, что его пальто, видимо, недоступно, а это чьё-то, на время. Гусаров мысленно примеряет на больного различные пальто и высказывает предположение, что мог видеть его в шубе. Студент бледнеет и хочет что-то сказать, но удерживается. Больной отрицает наличие у него когда-либо шубы, хотя его пальто было ничуть не хуже выданного (это странное сравнение, так как выданное пальто никто не счел бы соответствующим холодной зимней ночи), а теперь и то сперли, и за это придется отвечать, ведь говорил же, пошли, а теперь что?..

Недоразумение выяснялось бы очень долго, потому что все пьяны, если бы не Бейкер, вносящий конструктивные элементы. Он одалживает больному свою шубу, с тем, чтобы Гусаров занес её, проводив больного. Они, наконец, выходят, причём вместе с ними выходит Авоськин. Он хочет отнести профессору халат. У подъезда они расходятся.

Пока они идут в разных направлениях, Мрачный, которому вполне удалось утопить осадок от неприятного дежурства, уже добрался до дома. Перед дверью он суёт руку в карман и, пока шарит в поисках ключа, замирает от мысли, что он-то в шубе, а ключ в пальто, но тут же понимает, что нет, он в пальто, и по ощущению, и надевал же его у студента. А где же шуба?.. Но тут пальцы натыкаются на ключ, это его ключ, дверь открывается, Мрачный понимает, что сейчас он слишком сильно надрался, чтобы разобраться в этом, и ложится спать.

Между тем Авоськин, уже бывавший ранее у профессора со своей тройкой, то есть тогда ещё двойкой, легко находит его дом (недалеко от своего) и вручает халат. Там тоже празднуют, тихо, по-семейному. Студента благодарят, внучка профессора пытается затащить его играть в шарады, и Авоськин, конечно, пренебрёг бы тем, что эта просьба остаётся без поддержки профессора, если бы у него не было важной причины вернуться. Ему надо разобраться в странном происшествии с пальто. Поэтому он с сожалением отказывается, чем, кстати, повышает свои шансы и у внучки, и у профессора, и отправляется домой, убедившись, что шуба профессора висит на вешалке.

Дома он застаёт Гусарова, уже сдавшего дежурство и больного и вернувшегося с шубой Бейкера. Гусаров объясняет, почему ему показалось, что он видел больного в шубе. Теперь я понял, в шубе был больной, привезённый перед этим, причём, вроде, был, к тому же, похож. Я хотел помочь реаниматорам, но они меня отослали, их и так там много. Ко мне тот, в шубе, потом не поступал. Видимо, его, как это ни грустно, реанимировать не удалось, и он был отправлен в морг. Так что он здесь ни при чём.

Очень даже может быть, что причём! Студент не выдерживает и признаётся в неблаговидном поступке. Этим вечером профессор проводил с нашей группой занятие в морге. Это здесь, совсем близко к дому. Именно оттуда я хотел позвать всю группу на вечеринку: отпраздновать намечавшуюся тогда тройку. Но Бассейников тройку поставить не захотел. Тогда, сам не знаю, как это вышло, но я стащил труп, предназначенный профессором на следующее занятие ("как живой", сказал про него Бассейников), одел в шубу профессора и вынес на перекрёсток.

Вернувшись, я увидел, что наш рассеянный профессор, увлечённый беседой, собирается выйти на мороз в халате. Наверное, думает, что шубу забыл в другом корпусе либо вообще оставил дома. Мне стало стыдно, да и не пропадать же заготовленной еде, опять же не обязательно отмечать только радостные события – и я пригласил всех к себе на Новый год, причём как раз в тот момент, когда кто-то пытался выяснить у профессора, куда делась его верхняя одежда.

Так вот, этот больной, когда Гусаров сказал про шубу, показался мне похожим… Но я сбегал сейчас к профессору --">