Дарья Аркадьевна Донцова - Улыбка 45-го калибра

Дарья Донцова Улыбка 45-го калибра

Глава 1

Если день не заладился с самого утра, вечером непременно случится какая-нибудь пакость. Что касается меня – это стопроцентная закономерность. Но утро первого апреля для всех дураков не предвещало ничего плохого. Домашние веселились как могли. Услышав грохот, а потом лай всех наших пяти собак, я натянула халат и спустилась на первый этаж. Домработница Ирка огорченно сказала:

– Вот, тянула шланг и разбила вазу.

– Ну и фиг с ней, – ответила я, зевая, – она мне никогда не нравилась, а выбросить рука не поднималась. Но зачем тебе понадобился садовый шланг в доме?

– Так позвонили от охранников и сообщили, что нам отключают воду на неделю, – тяжело дыша, сказала Ирка, – я побежала в ванную на первом этаже, открутила краны и…

– Что?

– Ничего, ни капли, как в пустыне. Вот хотела из колонки во дворе воды набрать.

– Значит, звонили?

– Ага, мужчина.

– В доме воды нет?

– Нет. Сказали, во всем поселке семь дней воды не ждите.

– Ира, – строго сказала я, – раскинь мозгами. Во всем нашем поселке нет воды, а у нас в колонке, по-твоему, есть?

– Действительно, – призадумалась домработница, – странно.

– Ничего удивительного, – вздохнула я, – тебя Аркадий который год первого апреля именно так и разыгрывает. Идет в подвал, перекрывает вентиль, а потом сообщает по телефону, что все, больше ни капли целый месяц, и ты начинаешь таскать в дом воду ведрами. Ну вспомни, как он в прошлом году приказал тебе заполнить все емкости вплоть до чайных чашек!

Ира надулась.

– Ну уж и не такая дура, как вы меня представить хотите! Сразу поняла, что Аркадий Константинович шутит!

– Зачем тогда шланг потянула?

– А вдруг действительно отключат?

Сказав последнюю фразу, домработница повернулась ко мне спиной. Она явно собиралась идти за веником и совком, чтобы убрать осколки.

И тут я захохотала в голос: пониже спины у Ирки болталась прицепленная крючком к юбке рыбка, вырезанная из бумаги. Это чисто французский прикол. Русские люди первого апреля самозабвенно врут и обманывают друг друга, а граждане Первой республики цепляют всем подряд – знакомым и незнакомым – рыбок. Я встречала на улицах Парижа ничего не подозревающих людей, спины которых украшали стаи «лососей». Прохожие, встретив такого «рыбака» или «рыбачку», естественно, смеются. Для нас Париж – второй дом, вот мы и набрались чужих обычаев.

За завтраком подали оладьи. Аркадий, Ольга и Маня быстро расхватали дымящуюся гору и принялись с аппетитом поедать любимое блюдо. Я же никак не могла справиться с оладушкой, оказавшейся на моей тарелке. Нож не хотел ее резать, вилка не желала в нее втыкаться… Наплевав на приличное поведение, я ухватила жирный кругляшок пальцами и попыталась откусить. Не тут-то было. Повторив несколько раз бесплодные попытки, я уставилась на сына, дочь и невестку, которые, мигом слопав свои ароматные лепешки, собирались приступить к кофе.

– Странная какая, – пробормотала я, тыча ножом в оладушку.

– Вам ее ни за что не съесть, – хихикнула Ирка, подавая кофе.

– Почему?

– Так она резиновая, – сообщила домработница и откровенно захохотала.

Противные дети начали бурно радоваться. Я молчала. Ничего, ничего, сейчас кто-нибудь откроет сахарницу. И точно. Ничего не подозревающая Ольга, которую все дома зовут Зайкой, схватила керамический бочонок, сняла крышку и насыпала себе в кофе три ложечки песка. Вслед за ней и остальные потянулись за сахаром. Вмиг над их чашками появился белый дымок, и содержимое начало фонтаном взлетать вверх.

– Что это? – заорала Зайка.

Я хихикнула: продавцы в магазине «Смешные ужасы» не обманули. «Взрывающийся сахар» – весьма эффектная фенька.

Потом в столовую влетел как всегда опаздывающий на работу Дегтярев и плюхнулся на стул. Раздался характерный звук: «пу-ук».

– Что случилось? – подскочил полковник.

Маша с самым невинным видом заявила:

– Извини, дядя Саша, но мы слишком хорошо воспитаны, чтобы реагировать на то, что ты пукаешь за завтраком.

– Я? – побагровел Александр Михайлович.

– Но ведь не я же, – ответил Кеша.

Полковник разинул рот и не нашел достойного ответа. Мне стало жаль наивного толстяка:

– Встань.

Дегтярев покорно поднялся. Я откинула со стула накидку и потрясла перед ним резиновым мешочком.

– Сегодня первое апреля, и они подсунули тебе пукательную подушку.

Весело хохоча, домашние понеслись к --">