Алина Либерман - Дед Мороз переходного возраста

– Однозначно, – заявил Клим, а Моро зарычал, будто перед ним стояла живая ель.

– Тогда надо разобраться и помочь Морозу.

– Но он уже не успеет созреть, как надо, – встревожилась Женя.

– А кто сказал, что Дед Мороз должен быть каким надо? И кому это надо? Всё меняется, пусть и он побудет каким-то новым.

– Верно говоришь, – заметил Клим. – Только созреть всё же надо, а то никто и не поверит, что он Дед Мороз. Ещё этот конкурс странный выдумали. Не нравится мне это.

– Надо поторопиться и поставить Мороза на ноги, – отчеканил Максим.

– А если на нём чары, – осенило Женю, – значит, их можно снять. Наверное.

– Да-да, юная леди, твои слова пахнут шоколадом.

– Не дам я тебе шоколада!

– Я про то, что он мог бы помочь, – обиделся гном. – Хотя не отказался бы от дольки.

– Может и помочь, только кому понадобилось колдо…

Максима прервал скрип.

– В Морозницу! – скомандовал Клим.

Ребята развернулись, но и с другой стороны раздался скрип. Коридор в обоих направлениях перекрыли ёлка-стражи. Тела-пирамидки, ножки на колёсиках и тонкие руки с пальцами. Вместо лиц – два стеклянных глаза и растянутые в улыбку отверстия, а на верхушках – синие звезды, будто полицейские мигалки.

– Есть шоколадка? – Женя с надеждой посмотрела на Максима.

– Канцлер ждёт, – объявил ёлка-страж возле высокой двери.

Друзья вошли. Сухой старик с серой бородой и почти такого же цвета лицом встретил их в кабинете. Его длинная фиолетовая мантия и берет, расшитые золотыми звёздами, поблёскивали в холодном свете свечей, прикрытых голубыми стеклянными футлярами.

– Вообще-то я не ждал гостей, – его холодная рука по очереди пожала ладони вошедших, а чёрные глаза просветили каждого будто прожектора в ночи. – Чем обязан Новогодней комиссии?

Когда он подошёл к Моро, щенок попятился, зарычал и юркнул в тень Максима.

– Рад знакомству, – Клим поклонился.

– Ваш голос мне знаком, – сощурился старик.

– Я – магистр Камиль.

– Впервые слышу о вас, но вот голос.

Канцлер сел на высокий стул с подлокотниками, достал из ящика стола салфетку и флакон. Побрызгав на салфетку, он тщательно обработал руки, затем снял берет, протёр лысую макушку, водрузил головной убор обратно и уставился на гостей.

До друзей доплыл аромат нового года. Ребята переглянулись, а Моро заскулил. Из флакона пахло ёлкой.

Позади канцлера висели огромные часы с двумя циферблатами: большим и маленьким. Стрелки большого перепрыгивали от цифры к цифре, будто кто-то за ними гнался. На маленьком же – шли с обычной скоростью.

– Ах, да! – спохватился канцлер и махнул рукой.

Напротив его стола возникла скамья.

– Прошу.

Моро пришлось тянуть за поводок, чтобы он приблизился к волшебнику.

– И с чем вы пожаловали?

– Мы слышали о конкурсе и о проблеме с Дедом Морозом, – сказал гном.

– И как же это вас коснулось? Прошу меня простить, но над нашей канцелярией нет высших инстанций.

– Позвольте не согласиться, – продолжал Клим.

– Как же я тебя сразу не узнал? – канцлер улыбнулся и лицо его покрылось складками. – Клим собственной персоной!

Взмах! И вокруг гнома выросли ледяные прутья, сложившиеся в клетку.

– Что вы делаете? Как вы смеете? – кричали ребята.

– Маскарад не удался, – ухмыльнулся канцлер. – Унести прочь!

Он щёлкнул пальцами, появился ёлка-страж и унёс клетку.

– Нет! – кричали ребята, а Моро лаял что было сил.

– Молчать! – приказал канцлер.

Все затихли.

– А теперь по одному.

– За что вы его в клетку? – голос Жени дрожал.

– За побег, – пояснил канцлер. – Он оставил свой пост и должен понести наказание. А если учесть последствия – даже двойное.

– Он не сбегал! Его прогнали.

– О чём это вы?

– Его околдовали и подложили мне под ёлку.

– И кому же это нужно? – скривился волшебник.

– Это и нам интересно, – Женя всхлипнула.

– И что вы намерены делать? – прищурился канцлер.

Женя собралась было что-то сказать, но лишь беспомощно посмотрела на Максима.

– Мы не придумали, – сказал он, – но уверены, что Клим не вернулся бы сюда, если бы сбежал сам.

– Точно, – подтвердила Женя. – Зачем возвращаться туда, откуда сбежал?

– Может быть, ему там не понравилось, – пожал плечами канцлер.

– Нравилось! – Женя едва не плакала.

– Нужно во всём разобраться, а пока пусть посидит под присмотром. Если он в опасности, ему же и лучше. Но что мне делать с вами?