Алан Александр Милн - Очень недолгая сенсация

тетя» и ожидать завистливого: «В самом деле?» А поскольку она прославилась и во многих других отношениях, можно было поспешно произнести: «Ну да, она действительно какая-то родственница, но…» — и дожидаться, пока сменят тему. На самом деле Дженни (когда она задумывалась над этим) раздражала собственная неосведомленность относительно того, что именно тетя Дженни сделала. Тетя Кэролайн объяснила ей однажды, чего Джейн не сделала, но Дженни чувствовала, что здесь кроется еще что-то. В самом деле, с каждым может случиться: выходишь замуж за французского графа, а потом выясняется, что он вовсе не граф и что ты за него вовсе не вышла, и все, что от него остается, так это то, что он, вне всяких сомнений, (о, вне всяких сомнений!) француз. Но никто не станет писать о тебе в газетах из-за подобной ошибки. Разве не так, тетя Кэролайн?

— Дорогая, — сказала тетя Кэролайн, — это не все.

— Все что?

— Это не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать с сестрой; и не та, которую мне хотелось бы обсуждать с шестнадцатилетней девушкой. Мои методы воспитания, возможно, старомодны, Дженни, но, используя старомодное выражение, я хочу вырастить тебя настоящей леди. А теперь поговорим о чем-нибудь другом.

— А тетя Джейн выросла настоящей леди?

— Тетя Джейн, — гордо сказала Кэролайн, — всегда была и остается леди, что бы она ни делала. Она из рода Уинделлов.

Так случилось, что Дженни тоже была из рода Уинделлов, и поэтому тоже оставалась бы леди, что бы она ни делала, даже если бы позволила себе все то, что тетя Джейн, чем бы это ни оказалось, тогда почему же…

— Позвони в колокольчик, пожалуйста, и давай будем пить чай. Кажется, у тебя спустилась петля на чулке. Дай я взгляну. Да. Тебе лучше пойти и сменить чулки, а потом поднимешь петлю.

Таким образом, Дженни и ее ближайшей подруге Нэнси оставалось гадать (над коробкой шоколадных конфет), что же такое делает тетя Джейн. Дженни склонялась к тому, что она нюхает кокаин во Все Большем Количестве. Нэнси же считала, что она играет на арфе обнаженной перед Всеми Короноваными Особами Европы. Но вскоре они заговорили о чем-то другом.

И теперь, два года спустя, тетя Джейн оказалась в гостиной Обурн-Лоджа, а Дженни так и не знала, что она делала.

III

Первой мыслью Дженни было «Потрясающе!» — затем она с раскаянием произнесла: «Ой, бедная тетя Джейн!» — а затем, будучи здравомыслящей девушкой, она подумала, что, если все правда — все, что говорят про нее, — может быть, вовсе неплохо, что тетя Джейн умерла, вместо того чтобы и дальше нюхать во все большем количестве кокаин и играть на арфе перед Всеми Короноваными Особами и, может быть даже, перед Президентами, совершенно обнаженной. И Дженни подумала, ведь ни одно из этих занятий нельзя назвать хорошим — когда суешь что-то в нос, то тебя тошнит, а показываться на людях без одежды неловко, — особенно, если Президенты похожи на свои фотографии в газетах. Так что тетя Джейн, должно быть, даже рада, что все уже кончилось. И, чувствуя волнение, она поглядела на пол, нет ли там шифрованных посланий от главарей какой-нибудь Главной Преступной Организации Европы. Потому что, если…

Но посланий не было. Хуже того (другой сказал бы, к счастью), не было никаких свидетельств какого-либо преступления. Высокий каблук тети Джейн скользнул по паркетному полу, она упала и с силой ударилась головой о старинный медный стопор для двери. Обвинять было некого.

Следующей мыслью Дженни было поднять дверной стопор и поставить его на привычное место на рояле. Стопор, который тетя Кэролайн когда-то привезла из Уитстабла, представлял собой фрагмент замка Конуэй и, хотя не отличался особой красотой, все же имел достаточное сходство с оригиналом, чтобы служить скорее украшением, чем полезной вещью, и в этом качестве имел право стоять на рояле, где его удобно было рассматривать, в то время как на полу его пришлось бы рассматривать лежа. Итак, Дженни подняла стопор, но, заметив, что он запачкан, не сразу поставила его на место между дедом-Генералом и лордом Робертсом^[4] (под началом которого дед одно время служил), а тщательно вытерла вынутым из кармана носовым платком. Затем, поскольку платок тоже оказался запачкан, она слегка поморщилась и бросила его пока на кресло, раздумывая, что надо сделать дальше.

Но времени на раздумья не было. Снизу послышался звук открываемой двери, затем голоса на лестнице, и вдруг --">