Дарья Александровна Калинина - Осторожно: карантин!

– Шашлыки, закуски и торт, – очень похоже передразнил жену Виктора худенький миловидный юноша – Толик.

– Ну и выпивка еще, – подхватила Алена. – Бери, что подешевле, будет с них и этого!

Алена приходилась родной сестрой Толику. Они оба были детьми дяди Пети от первого брака. Их мать – Этельберта, или как ее звали в семье, просто Этель, тоже находилась тут. Смешливая толстушка, она казалась моложе своих лет из-за того, что полное и круглое ее лицо с туго натянутой кожей было почти полностью лишено морщин. С ней-то, главным образом, и хотела встретиться мама самого Саши.

Этель была ее давней подругой. А Саша, мало с кем из этих своих родственников общавшийся, все же немного дружил с Аленой и Толиком. Несмотря на то что брат с сестрой внешне были совсем не похожи друг на друга, он светленький и грациозный, она тяжеловесная брюнетка, но родней их, казалось, невозможно было никого найти. Брат с сестрой всегда держались вместе. С самого детства они были, как говорится, не разлей вода. И Толик, который был старше Алены всего на один год, всегда с неимоверной нежностью опекал свою сестренку. Трогательно было видеть, как сам, еще не очень уверенно передвигаясь, он уже торопился отогнать от Алены страшного рыжего соседского кота или даже ворону, посмевшую усесться слишком близко от его любимой сестрички.

Едва войдя за ограду, Саша усмехнулся. Алена с Толиком обрисовали предстоящее праздничное застолье предельно точно. Во дворе уже дымились два больших мангала, а круглая жаровня для барбекю ждала свою порцию отбивных. Дядя Витя выглядел немного утомленным, третий день праздника давался ему с трудом. Не мальчик уже. Он уже встретил мать, которая тут же попеняла сыночку на то, что он очень плохо выглядит, обрюзг от пьянства и катится по наклонной.

– А еще генеральный директор! – несколько раз повторила она, стараясь, чтобы фраза про генерального звучала погромче и все бы вокруг ее услышали, словно был еще кто-то, кто не знал о занимаемой должности дяди Вити. – На тебя люди равняются! Ты для них авторитет, начальство! А мать все же послушай. Кто тебе еще правду скажет, если не родная мать?

И теперь дяде Вите было нужно немножко прийти в себя после общения с родительницей. Он снова уселся в кресло, поглядывая по сторонам со своим обычным ленивым с прищуром взглядом, но Саша заметил, что обычной самоуверенности у дядечки сейчас поубавилось. Эльзу Константиновну все ее три взрослых сына уважали и в глубине души немного побаивались.

Несмотря на то что Эльза Константиновна называла Витьку пьяницей, настоящим алкоголиком он никогда не был. Пил много, что верно, то верно, любил это дело, но и в запои не уходил, и на рабочем процессе его пристрастие к выпивке в отрицательную сторону никогда не сказывалось. Но почему же мать, будучи не в духе, неизменно называла его пьяницей? Да очень просто! В десятом классе Витька устроил у себя дома шумную вечеринку, во время которой неожиданно вернулись родители, застав своего сыночка, валяющегося на полу и буквально не вяжущего лыка. Это и послужило причиной тому, что Витя навечно был записан матерью в «пьяницы».

Что касается третьего брата – Миши, то он тоже был на празднике. Изящный и грациозный, каждым своим движением он выдавал тайну своего происхождения. Да, Миша или Мишель, как звали его в семье, не был родным сыном Эльзы Константиновны и ее мужа Юрия Семеновича. Маленького Мишеля эти двое усыновили, когда тот потерял своих родителей. Он приходился каким-то очень дальним родственником деду Юре – мужу Эльзы Константиновны. И тот решил, что должен взять мальчишку к себе.

– Пусть растет с нашими двумя.

– Где двое сыты, там и третьему кусок найдется, – поддержала его жена.

И все же злые языки шептались, что Эльзой Константиновной двигали отнюдь не добрые чувства, а усыновление ей было нужно для того, чтобы получить статус многодетной семьи, а вместе с ним пособия и прочие льготы. Что касается Юрия Семеновича, то про него открыто говорили, что вместе с Мишей в семью пришел достаток, так как у родителей мальчика имелась тугая кубышка, припрятанная на «черный день». И Юрий Семенович эту кубышку распотрошил совершенно. Еще в те годы он в Курортном районе неподалеку от залива на свое имя и на имя жены купил два дома.