Кирил Бонфильоли - Не тычьте в меня этой штукой

виски, что по борцовским вечерам стало у нас традицией. «Красный Плюмаж Делюкс» мне и «Джонни Уокер» ему. Джок его предпочитает; кроме того, мой головорез сознает свое место в жизни. К тому времени мы, конечно, уже отклеили крохотный микрофон, который Мартленд небрежно забыл под сиденьем моего «фотёй». (В кресле сидел Джок, стало быть, микрофон бесспорно отразил, помимо борьбы, еще и некоторые вульгарные звуки.) С редкой фантазией Джок опустил жучок в широкий бокал, затем добавил воды и таблетку «алка-зельцера». После чего неудержимо расхихикался – жуткое зрелище и звуковые эффекты.

– Держи себя в руках, Джок, – сказал я, – ибо нам предстоит работа. Кве ходи нон эст, эрас эрит^[11], что означает: завтра, примерно в полдень, я рассчитываю оказаться арестованным. Произойти это должно в Парке, если возможно, чтобы я мог устроить сцену, буде сочту это уместным. Непосредственно после чего эту квартиру обыщут. Тебя здесь быть не должно, и с тобой здесь не должно быть сам-знаешь-чего. Вложи в обивку жесткого верха, как и раньше, поставь жесткий верх на «эм-джи-би» и отгони к Спинозе на техобслуживание. Убедись, что видишь перед собой мистера Спинозу лично. Будь там ровно в восемь. Понял?

– Ну, мистер Чарли.

С этими словами он проковылял к себе в спальню на другой стороне холла, откуда я еще долго слышал его довольные хихиканье и флатуленцию. Спальня у него аккуратная, меблирована просто, полна свежего воздуха: именно такой хочется видеть спальню сына-бойскаута. На стене висит сводная таблица Знаков отличия и званий Британской армии; на тумбочке у кровати – фотопортрет Шёрли Темпл^[12] в рамочке; на комоде – модель галеона, не вполне завершенная, и тщательно выровненная стопка журналов «Моторный цикл». Мне кажется, в качестве лосьона после бритья Джок пользуется хвойным дезинфектантом.

Моя же спальня – довольно верная реконструкция рабочего места недешевой шлюхи периода Директории^[13]. Для меня она полна очаровательных воспоминаний, но вас – мужественного британского читателя – наверняка бы стошнило. Ну-ну.

Я погрузился в счастливый бессновиденческий сон, ибо ничто не сравнится с вольной борьбой в очищении разума жалостью и ужасом; это единственный ментальный катарсис, заслуживающий своего имени. Да и не бывает сна слаще сна неправедного.

То была ночь среды, и никто меня не разбудил.

2

Я – человек, пред вами я стою:

Пусть зверь я, что ж – по-зверьи мне и жить!

Имей я хвост и когти, человек

Бесхвостый был бы господин, а так

Пусть обезьяны хвост себе стригут

И прикрывают лядвия себе, –

Я же, подобный льву, не изменю

Того, что сотворил со мной Господь…

Все меблируют логова свои –

А я соломе свежей буду рад.

«Апология епископа Блуграма»

Никто не разбудил меня до десяти часов прекрасного летнего утра, когда ко мне вошел Джок – с чаем и канарейкой, распевавшей до самозабвения, как с ней это обычно и бывает. Я пожелал доброго утра обоим: Джок предпочитает, чтобы я приветствовал канарейку, а настолько мелкая услуга ничего не стоит.

– Ах, – добавил я, – старое доброе успокоительное, «улун» или «лапсанг»!

– Э?

– Принеси-ка мне трость, мои наижелтейшие туфли и старый зеленый «хомбург», – не отпускал цитату я. – Ибо я отправляюсь в Парк кружиться в буколических танцах^[14].

– Э?

– О, не обращай внимания, Джок. Это во мне говорит Бертрам Вустер.

– Как скажьте, мистер Чарли.

Мне часто мнится, что Джоку стоит заняться сквошем. Из него выйдет отличная стена.

– Ты отогнал «эм-джи-би», Джок?

– Ну.

– Хорошо. Все в порядке? – Разумеется, глупый вопрос и, разумеется, я немедленно за него поплатился.

– Ну. Только, э-э… самь-знайте-что никак не влезала под обивку, пришлось по краям немного подрезать, ну, самь понимайте.

– Ты подрезал сам ты что не может быть Джок…

– Ладно, мистер Чарли, это шутка у меня была такая.

– Так, хорошо, Джок. Велли-коллепно. Мистер Спиноза что-нибудь сказал?

– Ну. Неприличное слово.

– Н-да, я так и думал.

– Ну.

Я приступил к своему каждодневному «шреклихькяйт»^[15] вставания. С периодической помощью Джока я осмотрительно отрывался от душа в пользу бритвы, от декседрина в пользу невыносимого выбора галстука; и в безопасности прибыл сорок --">