Майкл Грубер - Книга воздуха и теней

Майкл Грубер «Книга воздуха и теней»

E. W. N.

Окончен праздник. В этом представленье

Актерами, сказал я, были духи.

И в воздухе, и в воздухе прозрачном,

Свершив свой труд, растаяли они.

Вот так, подобно призракам без плоти,

Когда-нибудь растают, словно дым,

И тучами увенчанные горы,

И горделивые дворцы и храмы,

И даже весь — о да, весь шар земной.

И как от этих бестелесных масок,

От них не сохранится и следа.

Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь…

Уильям Шекспир. «Буря», акт N. Первый фолио, 1623^[1]

Автор хотел бы поблагодарить господина Томаса Д. Зельца из франкфуртской фирмы «Кляйн и Зельц» за помощь в разъяснении таинств закона об интеллектуальной собственности и за вид из окон его офиса — не похожий на тот, который видел юрист по интеллектуальной собственности в этом романе.

1

Стук-стук по клавишам, и на маленьком экране возникают слова. Кто прочтет их? Мне неведомо. К тому времени, когда кто-то сможет их прочитать, я, скорей всего, уже умру — как умерли, к примеру, Толстой или Шекспир. Когда вы читаете, имеет ли для вас значение тот факт, что автор книги еще жив? Я полагаю, это имеет значение. Живому писателю вы можете — по крайней мере, теоретически — набросать письмо, можете даже встретиться с ним. По-моему, о таком думают многие из читателей. Некоторые переписываются и с вымышленными персонажами, что, по-моему, довольно зловеще.

Но я пока еще со всей очевидностью жив, хотя в любой момент ситуация может измениться — потому я и пишу. Это неоспоримые факты: пишущий никогда не знает судьбы текста, который вымучивает, бумага годится на многое помимо того, чтобы выстраивать на ней слова в определенном порядке, а крошечные электромагнитные заряды моего лэптопа, без сомнений, восприимчивы к воздействию времени.

Брейсгедл, безусловно, мертв, стал жертвой многочисленных ран, полученных в сражении при Эджхилле во время гражданской войны в Англии, в конце октября 1642 года. Тем не менее перед смертью он сочинил рукопись на сорока четырех страницах, которая исковеркала мою жизнь и готова уничтожить меня — к чему точно сведется дело, я пока не знаю.

Или, возможно, в моих бедах следует винить маленького профессора Эндрю Булстроуда, подбросившего эту вещь мне, а потом позволившего себя убить. Или Микки Хааса, моего старого друга еще по колледжу: именно он направил ко мне Булстроуда. Микки все еще жив, насколько мне известно. Или некую девушку, а лучше сказать, женщину; я всерьез сомневаюсь, что погрузился бы в это дело, если бы в читальном зале Нью-Йоркской публичной библиотеки не смотрел завороженно на ее длинную белую шею, поднимавшуюся из воротника, и не мечтал страстно поцеловать ее.

Или Альберта Крозетти с его странной мамашей и еще более странной подружкой Кэролайн (если она действительно его подружка).

В общем, всех, кто открыл Брейсгедла, пытался расшифровать его и истолковать; вот оно, мое наказание, без них я бы…

Я не забыл и о настоящих злодеях, но не могу всерьез обвинять их. Злодеи просто существуют, они подобны ржавчине — тупые и элементарные в своей жадности или гордыне. Удивительно, как легко их избежать и как часто мы не справляемся с этим. Не забудем и о Марии, королеве Шотландской^[2] (раз уж речь зашла о тупости); прибавим еще один заговор на ее счет, даже если участие королевы в данном деле ограничивается тем, что она просто когда-то жила на свете.

Естественно, я виню и своего отца, старого мошенника. А почему бы нет? Я виню его абсолютно во всем.

Кажется, у меня плохо получается. Ладно, попробую собраться и, по меньшей мере, придерживаться фактов. Начну с личности автора, то есть с себя: я Джейк Мишкин, профессиональный юрист, специалист по интеллектуальной собственности. Полагаю, что в ближайшем будущем некие бандиты могут предпринять попытку убить меня. К разряду юристов, чья деятельность дает основания опасаться физической расправы, я не принадлежу — и сознательно. В юности я был близко знаком с такого типа юристами, и кое-кто из них действительно пострадал. Поэтому, выбирая себе стезю на ниве закона, я предпочел ту, где опасность оказаться поджаренным сведена к минимуму.

Люди, занятые проблемами интеллектуальной собственности, --">