Мармадьюк Реджинальд Маллоу - Китайский секрет для мистера Форда

прочел:

– Новые машины будут использованы для путешествия вокруг континента! На фото – энтузиастка автомобилизма, мисс Хэзел Вилкокс вот-вот возьмет старт на своем «Форд-купе».

Газета полетела в угол, а Д.Э. потянулся за сигаретами.

– Жизнь, – сказал он, прикуривая, – стала другой, черт возьми. Другой темп. Другой ритм. Другие возможности. И эти возможности, ржавый якорь мне в корму, проходят мимо! Неужели ты этого не чувствуешь?

– Я чувствую, что если бы не примчалась девчонка на авто, а пришел бы вовремя поезд, твой ржавый якорь стоял бы себе на месте и дал нам спокойно…

М.Р. запнулся и взглянул на компаньона.

– О, черт, по глазам же… только не начинай опять про свою головоломку!

Джейк сел.

– Я не начинай? И правда: зачем, если ты сам ее видишь отлично? Ну, пришел бы вовремя поезд. Ну, сели бы мы, ну поехали. А куда?

Он выпустил дым.

– Нам нужно что-то новое. Что-то другое. Что-то… В общем, ясно: нам нужно в Детройт.

М.Р. Маллоу продолжал любоваться пальмами. Он занимался этим вот уже почти три месяца и до сих пор не рассмотрел ничего полезного. После краха кинематографической компании «Лауд и Козебродски» он затеял писать водевили. Водевиль был написан один – в соавторстве с Д.Э., за одну ночь, и продан в один мюзик-холл неподалеку. Это была история об обманутом муже, вложившем деньги в кинематографическую компанию любовника жены, которого муж застал в своей спальне, и вынужденном затем бежать, чтобы спасти собственную особу от расправы кредиторов этой компании. История, как нельзя лучше подходившая для грубых нравов Техаса. Двое джентльменов от души повеселились на премьере, вынужденные, правда, купить билеты на собственные средства. Потом потратили чувствительную сумму на веселье с барышнями из хора. На этом идеи закончились. Оставшиеся деньги освободили двоих джентльменов от проблем с квартирой на целых полтора месяца. Больше никуда водевиль было не продать: за свою паршивую двадцатку мюзик-холл потребовал эксклюзивных прав по всей территории Соединенных Штатов. Компаньоны позвонили в газету – и еще восемь недель пробавлялись сочинением рекламных объявлений. Вскоре стало понятно, что, хотя сочинять рекламу смешно ужасно, на доходы от дела по душе не то, что жить нельзя, а и умереть накладно.

– Сэр, – Мармадьюк Маллоу заложил пальцы за отворот жилета, – мне девятнадцать лет. Старость не за горами. Что бы ни пришло в вашу гениальную голову, я хочу – ну, ты слышишь или нет? – я хочу на законное положение.

С того момента, как пришлось покинуть пределы Калифорнии, спасаясь от молоканина, вложившего деньги общины в прогоревшую кинематографическую компанию, с того дня, как двое джентльменов организовали лотерею в Сан-Хосе, и как только чудо в облике девицы за рулем «Модели-Т», так неожиданно появившейся где-то между Сан-Хосе и Карсон-сити, спасло их шеи от виселицы, он хотел этого больше всего на свете.

– Вы меня понимаете, сэр?

– Я вас понимаю, – задумчиво отозвался Д.Э. Саммерс и убил газетой муху. – Дурачить публику смешнее всего на законном основании. Но нужны, черт возьми, деньги.

Д.Э. Саммерсу тоже нравилась реклама, но немного с другой стороны: если компаньон любил, скорее, процесс писательский, то сам Джейк испытывал бесконечный восторг, наблюдая за эффектом. Он питал неизъяснимую нежность и к дуракам, легко и радостно попадавшимся на рекламные обещания немедленно предоставить им что угодно и почти что даром, и в особенности к людям неглупым, совершавшим глупости, совсем того не желая. Д.Э. Саммерс тоже хотел бы продолжать заниматься делом по душе, но не желал быть при этом нищим.

– Кстати, – резонно заметил Дюк, – раз уж тебе загорелось иметь авто. «Форд» ведь не самая дешевая машина. Он стоит восемьсот пятьдесят, а, вон, «Винтон» – семьсот двадцать три. Или, вон, «Нидлби» – дешевле только на…

– Дело не в этом, – продолжал из-за газеты Джейк. – Вот, слушай: «Джеймс Казенс, секретарь и казначей, и Н.А. Хокинс, коммерческий управляющий “Форд Мотор Компани” завершили свое четырехнедельное коммерческое путешествие с юга на запад, и вернулись в Детройт, полные энтузиазма и планов на 1910 год. Вот что говорит Хокинс: “Это будет величайший автомобильный год из всех, которые когда-либо были в стране, и я был бы очень удивлен, если бы …»

Он умолк, и только по глазам было видно: читает.

– Если бы что? – не выдержал Дюк.

– Если бы… ну, это и так ясно. Слушай главное: --">