Екатерина Франк - Время междуцарствия

тайного спокойствия перед чем угодно, как и в тот день, когда она впервые предстала перед его отцом. О, Рамсес помнил тот день; хотя эта мысль и не проявилась в нем явно, да и он всегда гнал ее от себя со смятением и гневом – но именно тогда он втайне восхитился дерзостью и мужеством служительницы Нейт, восставшей против извечного дворцового обычая – говорить о чем угодно, кроме того, о чем все думают.

Он махнул рукой стражникам-меджаям, повелевая выйти: едва ли схваченная жрица была столь глупа, чтобы попытаться убить его сейчас. Конечно, другой бы именно так и подумал – что же ей теперь терять, кроме нескольких часов или растянутых пытками дней собственной жизни? Но Рамсес был достаточно умен, чтобы догадаться: раз Нейтикерт пришла сама, рискуя всем, значит, у него есть нечто, необыкновенно важное для нее.

– Тебе известно, что минувшей ночью некие преступники ворвались в дворцовую темницу, убили верховного советника Та, и похитили моего брата Пентенефре? – задал он первый вопрос, прощупывая почву. Женщина перевела на него острый, до неприятного пристальный взгляд.

– Его величество хотел сказать – тело его брата Пентенефре, да пребудет он вечно подле Осириса? – бесстрастно переспросила она. Рамсес прищурился с видимой усмешкой:

– Значит, тебе достаточно много известно об этом деле, не правда ли?

– Его величество совершенно прав, – ровно согласилась жрица. Живого бога уже начал несколько утомлять ее бесстрастный тон, но он сдержал себя и сказал как можно убедительнее, почти мягко:

– Скажи, где теперь находится тело моего брата: он сознался в ужасном преступлении, прежде чем умер, и не подобает служительнице Великой Матери Скрытого, владычицы Нейт, помогать ему в избегании заслуженной кары.

– Но подобает всеми силами стремиться к правосудию и справедливости, чтобы невинный оказался избавлен от мук земных, как и загробных, – неожиданно отчетливо и ясно выговорила Нейтикерт – звук ее голоса почти заставил Рамсеса вздрогнуть. – Его величество, как я слышала, вчера посетил Город Мертвых и узнал нечто необыкновенно важное. Поэтому я осмеливаюсь спросить: что именно жрецы-парасхиты нашли на теле вашего отца – да пребудет он вечно по правую руку от Осириса?

Новый правитель невольно вздрогнул; радостное подозрение зародилось в нем и тотчас исчезло: разве стала бы причастная к случившемуся столь глупо выдавать себя? Но как же иначе ей удалось узнать…

– Я скажу вашему величеству, что это было, – невозмутимо продолжала меж тем жрица. Черные глаза ее, казалось, глядели в самую душу Рамсеса – это чувство остро и неприятно не нравилось ему. – Серьга, которую прежде всегда носил начальник дворовой стражи Хет-хемб – доверенный человек верховного сановника Та…

– Советник Та мертв, как и сам Хет-хемб, – перебил ее фараон, чувствуя, что начинает задыхаться. – Человек, убивший этих двоих, находится в темнице и совсем скоро умрет! Никто сможет узнать, что именно здесь произошло. Что же мешает мне прямо сейчас казнить и тебя следом за моим братом?

– Ваше величество может так поступить, – кивнула Нейтикерт, не сводя с него своего пугающего взгляда. – Но не станет, чтобы не навлечь на себя гнев богов.

– Что ты сказала?! – из последних сил не сорвавшись на крик, Рамсес вскочил со своего места. Резные подлокотники из красного дерева заскрипели под его пальцами: – Каким образом я навлеку на себя гнев богов, покарав преступников?

– Власть вашего величества дана вам от Гора, небесного покровителя всех владык нашей земли, и Амона, царя всех богов, – хладнокровно и вдохновенно ответила Нейтикерт. – Точно так же, как прежде она принадлежала вашему отцу – по их воле. Богам известно, кто дерзнул поднять руку на избранного ими, кто затем покарал преступников, а кто – решился сохранить все в тайне от людей, чтобы не навлечь на себя дурной молвы…

– Я принесу позже богам щедрые жертвы, украшу золотом их храмы и добьюсь их расположения вновь! Весь свет знает, что я не причастен к убийству моего отца, – с отчаянным жаром перебил ее новый владыка Та-Кемет. Нейтикерт прищурилась – холодно и, как показалось ему, едва ли не презрительно:

– Ваше величество полагает, что боги подобны нерадивым чиновникам, которых можно купить и за дебен золота? В землях Та-Кемет наш повелитель судит своих подданных за их подлинные и выдуманные преступления; но после перед владыкой Осирисом и всеми богами вашему --">