Гайда Ярукина - Реальная сказка

пол.

– Этот цветок у вас в семье уже двести лет живет? – как можно спокойнее начала Сюзанна.

Он посмотрел на нее наверх и засмеялся каким-то неживым смехом.

– В моей семье… Да, можно и так сказать.

– А почему он не должен расти?

Он посмотрел на цветок, потом на нее и встал с пола.

– Окей, похоже, что проще будет рассказать, чтобы выяснить, что тут происходит. Пойдем вниз, – он рукой позвал ее и вышел из чердачной комнаты.

Они спустились вниз.

– Что будешь? Может, вина?

Девушка немного помолчала, но уверенно ответила.

– Хорошо, немного можно.

Он разлил по бокалам вино и сел на диван.

– Короче говоря, три дня назад мы отмечали мое трехсотлетие.

Девушка поперхнулась, откашлялась и наигранно сказала:

– Ха-ха-ха, очень смешно.

– Да, бывало весело, бывало не очень. И родом я из Парижа, хотя в этом и врать не пришлось, но родители мои еще в середине 18-го века умерли.

– Я не пойму, это ты сейчас меня рассмешить пытаешься или за дуру держишь?

– За дуру я тебя не держу. Поэтому решил рассказать. Но понимаю, что выглядит неправдоподобно. Но… Ты читала «Красавицу и чудовище»?

– Да, и что?

– Это обо мне.

– Что?! – с усмешкой сказала она

– Давным-давно один парень встречался с одной девушкой.

Он был Чудовищем, а она жуткой болтушкой, хоть и Красавицей. И была у нее подруга, которая Габриель, и которая и сама хорошая фантазерка. Вот и ходит по миру правдивая, но не совсем, история.

– Еще раз ха-ха-ха.

Он поднялся. Достал из шкафа фотоальбом и вручил его Сюзанне:

– Вот посмотри.

Она начала листать страницы фотоальбома, на которых красовались старинные рисунки, фотографии, некоторые сильно выцветшие, под всеми был указан год и место фотографии. Хотя и по одеждам и обстановке на фото можно было определить, какое это примерно время. И самое странное и страшное, на всех этих фотографиях был он – Егор.

– Это что? – она подняла на него удивленные глаза.

– Это я.

– Как ты?! – она еще с полминуты молчала, закрыла альбом и сказала: – Я не понимаю, ты типа то чудовище из сказки?

– Типа да.

– Триста лет?

– Триста лет.

Он продолжал пить вино, сидя на диване, и даже не смотрел на девушку.

– Подожди… Как такое возможно? Что это?

– Колдовство. Инквизиция не всех сожгла, – он зло захихикал.

– В сказке его заколдовала колдунья и дала время на то, чтобы расколдоваться. И время отсчитывалось цветком… – она посмотрела на него. – «Аленький цветок давно засох»…

– Вот именно, – в этот раз он взглянул на нее и щелкнул пальцами, – но в сказке ложь, да в ней намек…

– Расскажи тогда свою правду.

Глава 7

– Ладно, про колдовство я пошутил. Родился я обычным человеком в одной из французских деревушек. Все было нормально – скот, двор, мать, отец, братья, сестры, нищета, грязь… Знаешь, все как у всех, – он засмеялся, – и тут в наше захолустье приезжает парочка молодых ученых из столицы. Мне тогда было 15, а может, уже и 16 лет, и мне очень хотелось выбраться из этой деревни. И я подумал, вот он шанс, молодые столичные ученые мужи. Я подружился с ними. В общем-то, они были хорошими ребятами… – он вздохнул как будто с грустью. – Они были химиками, наверное, в то время их все-таки можно было назвать ведьмаками, – он засмеялся, – и эти двое решили провести эксперимент. А я страсть как хотел услужить им и вызвался быть подопытным кроликом. Ну не дурак? Вот именно, что не дурак. А у них стоял этот дурацкий горшок с землей, непонятно откуда, непонятно зачем, я так понял, что там все-таки что-то когда-то росло, но ото всех их химических экспериментов подохло. Сделал я несколько глотков их экспериментальной жидкости, и мне вдруг плохо стало, сильный кашель начался, и я случайно опрокинул бутыль с жидкостью в этот горшок. Тогда никто ничего и не заподозрил. Ребята подбежали ко мне. Начали осматривать и все такое. Но я был в норме. В обычной человеческой норме. Они были очень расстроены, что эксперимент не удался. Потом они какое-то время еще у нас побыли и уехали, а мне удалось увязаться за ними. Но и в Париже они были недолго и уехали куда-то в Китай, а я остался вроде как сторожить и жить в их апартаментах в центре Парижа. Все было круто, я ничего не замечал, кроме того, что пару-тройку раз в год на меня что-то находило, и я становился сам не свой.

– Как тогда в парке под фонарем?

– Да, это был я. Я ничего не замечал, жил в свое удовольствие. Годы шли… А я не старел. Знаешь, в сорок лет выглядеть на --">