Елена Александровна Муравьева - ЖИЗНЬ в стиле С

так! Таня закусила губу, упрямо нахмурилась. Мы еще посмотрим: кто кого, решила сердито и через десять минут снова окликнула Рощина.

— Простите… — с ленивой кошачьей грацией она удивленно вскинула голову и растянула губы в сладчайшей улыбке. Стройная, нарядная, надушенная, с восторженным огнем в глазах. Не женщина — мечта, соблазн, упоение. — Не подскажете, где школа № 159?

— Школа? — Андрей ткнул пальцем куда-то влево, — школа там.

Таня замерла. Рощин не мог не заметить ее красоты и почти откровенного женского призыва. Он должен был отреагировать. Если Полина не врала, если он жил один, ему ничего не мешало завести легкий пустой разговор, ничего не стоило пригласить к себе симпатичную молодую женщину на чашку кофе. Ничего? Глядя в удаляющуюся спину человека, с которым она могла быть счастлива, Татьяна ненавидела ребят, погибших в 1906 году. Из-за них Андрей, словно заколдованный принц из сказки, не видел ее, не слышал, не чувствовал. И не желал видеть, слышать, чувствовать.

— Каким образом Рощин связан с погибшими ребятами? — второй визит к Полине начался с вопросов.

Экстрасенша не собиралась ничего объяснять.

— Я знаю, что надо делать, а почему не имею ни малейшего представления.

— Откуда вы это знаете?

— Талант такой. — Полина устало прикрыла веки.

— И все же?!

— Прошлое, настоящее и будущее всех людей связано между собой. Благодаря своему дару я вижу эти связи и могу помочь скорректировать человеческую судьбу. В твоем случае, чтобы состоялся счастливый союз с Рощиным, надо изменить события 1906 года. Понятно?

— Нет.

— Вот и хорошо.

— Ничего хорошего! Прошлое нельзя изменить! Его нет! Я не желаю участвовать в афере!

— Не участвуй. Никто не заставляет.

Легко сказать — не участвуй. Как остаться спокойной, зная, что человек, предназначенный тебе судьбой, живет не где-нибудь в тридевятом царстве, в невообразимой недосягаемой дали, а здесь близко, рядом, чуть не на соседней улице? Каждый день Таня таскалась к дому Рощина, часами караулила и, как последняя идиотка, цеплялась к мужику по любому поводу. Напрасно! Как предупреждала Полина, Андрей, судя по пустым равнодушным глазам, даже не замечал, что к нему пристает все время одна и та же женщина.

— Хватит толочь воду в ступе. — Третий сеанс закончился категорический требованием. — Решай! Даю минуту на размышление, — Полина откинулась на спинку кресла, протяжно вздохнула.

Таня пожала плечами.

— Я не могу так сразу.

— Можешь, надо только захотеть. И имей в виду — время пошло!

Тик-так, тик— так…бежали, летели, мчались, обрывались в вечность секунды, напоминая о тяжелом прошлом, безрадостном настоящем, неопределенном будущем. Круша сомнения, секунды требовали: решай. Секунды твердили: соглашайся, будь что будет, хуже, чем сейчас не получится.

«Мне нечего терять. И нечего бояться. Я рискну», — думала Таня. Что бы ни сулило безумное предложение, к худшему в ее жизни меняться было нечему.

— Я …согласна.

— Молодец, — Полина искренне обрадовалась. — Надо спасти ребят.

Какие к черту ребята? Таня раздраженно закусила губу. Она не хотела никого спасать. Никого кроме себя. Себя бедной, несчастной, горемычной.

— Если ты не пропустить через свое сердце чужую беду, не вложить душу в дело, которым занимаешься, ничего не произойдет и Андрей тебя не полюбит, — предупредила экстрасенша. Прочитать нехитрые эгоистичные мыслишки не стоило трудов. — И хватит об этом. Ты свое слово сказала, теперь мой черед. Итак: наведайся на неделе в парочку антикварных салонов. В воскресенье заскочи на «блошиный» рынок, найти старуху в фиолетовой шляпе и купи у нее старую сумку. Поняла?

— Да.

— Раз, поняла, иди-исполняй. Сеанс закончен!

— Что?! — возмутилась Таня. — На хрена мне салоны и барахолка? Какая еще старуха с сумкой?

— Больше никаких вопросов! Ты свое получила. — Полина решительно направилась в коридор.

У порога она сердито буркнула:

— Не поминай лишнего и прощай.

После душной пыльной квартиры, после напряженного разговора, свежий воздух показался упоительно сладким. Таня вздохнула глубоко, освобожденно и вдруг удивилась: «Что, значит, не поминай лишнего?» Она ничего не помнила. Голова была пустая, словно надутый резиновый шарик.

В маршрутке надрывалось радио:

— А теперь новости… — сообщил ведущий. — На книжных прилавках появился очередной роман --">