Борис Акунин - Алмазная колесница. Том 1

Борис Акунин Алмазная колесница

Том I Ловец стрекоз Россия. 1905 год

Автор благодарит за помощь К. Н. и Л. Е.

КАМИ-НО-КУ

Слог первый, имеющий некоторое отношение к Востоку

В тот день, когда ужасный разгром русского флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь первые, тревожные, глухие вести, – в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безымянном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска:

«Вышлите немедленно листы следите за больным уплатите расходы».

Штабс-капитан Рыбников тут же заявил своей квартирной хозяйке, что дела вызывают его на день-на два из Петербурга и чтобы поэтому она не беспокоилась его отсутствием. Затем он оделся, вышел из дому и больше уж никогда туда не возвращался.

День у Василия Александровича поначалу складывался самым обычным образом, то есть ужасно хлопотно. Доехав на извозчике до центра города, далее он перемещался исключительно пешком и, несмотря на хромоту (штабс-капитан заметно приволакивал правую ногу), успел посетить невероятное количество мест.

Начал с комендантского управления, где разыскал письмоводителя из учётно-транспортного отдела и с торжественным видом вернул ему занятый третьего дня рубль. Потом наведался на Симеоновскую площадь, в Главное управление казачьих войск, справиться о ходатайстве, поданном ещё два месяца назад и увязшем в инстанциях. Оттуда переместился в Военно-железнодорожное ведомство – он давно добивался места архивариуса в тамошнем чертёжном отделении. В тот день его маленькую, суетливую фигуру видели и в Управлении генерал-инспектора артиллерии на Захарьевской, и Управлении по ремонтированию на Морской, и даже в Комитете о раненых на Кирочной (Рыбников никак не мог получить справку о контузии в голову под Ляояном).

Повсюду юркий армеец успел примелькаться. Служащие небрежно кивали старому знакомому и поскорей отворачивались, с подчёркнуто озабоченным видом углубляясь в бумаги и деловые беседы. По опыту было известно, что если штабс-капитан привяжется, то вымотает всю душу.

Василий Александрович некоторое время крутил стриженой башкой, шмыгал сливообразным носом – выбирал жертву. Выбрав, бесцеремонно садился прямо на стол, начинал раскачивать ногой в потрёпанном сапоге, размахивать руками и нести всякий вздор: о скорой победе над японскими макаками, о своих военных подвигах, о дороговизне столичной жизни. Послать его к черту было нельзя – все-таки офицер, ранен при Мукдене. Рыбникова поили чаем, угощали папиросами, отвечали на его бестолковые вопросы и поскорее сплавляли в другой отдел, где всё повторялось сызнова.

В третьем часу пополудни штабс-капитан, заглянувший по снабженческому делу в контору Санкт-Петербургского арсенала, вдруг взглянул на свои наручные часы с сияющим, словно зеркальце, стеклом (все тысячу раз слышали историю этого хронометра, якобы подаренного пленным японским маркизом) и ужасно заторопился. Подмигнув жёлто-коричневым глазом, сказал двум экспедиторам, совершенно замученным его трескотнёй:

– Славно поболтали. Однако виноват, должен покинуть. Антр-ну, любовное свидание с прекрасной дамой. Томленье страсти и все такое. Как говолят япоськи, куй железный, пока голячий.

Хохотнул, откланялся.

– Ну и фрукт, – вздохнул первый экспедитор, молоденький зауряд-прапорщик. – А вот ведь нашёл себе какую-то.

– Врёт, интересничает, – успокоил его второй, в том же чине, но гораздо старше годами. – Кто на этакого мальбрука польстится?

* * *

Умудрённый жизненным опытом экспедитор оказался прав. В квартире на Надеждинской, куда Рыбников долго добирался с Литейного проходными дворами, его ждала не прекрасная дама, а молодой человек в крапчатом пиджаке.

– Ну что же вы так долго? – нервно воскликнул молодой человек, отворив на условленный стук (два раза, потом три, потом после паузы ещё два). – Вы Рыбников, да? Я вас сорок минут жду!

– Пришлось немного попетлять. Так, показалось что-то… – ответил Василий Александрович, пройдясь по крохотной квартирке, причём заглянул даже в уборную и за дверь чёрного хода. – Привезли? Давайте.

– Вот, из Парижа. Мне, знаете ли, было велено не сразу в Петербург, а сначала заехать в Москву, чтобы…

– Знаю, – не дал ему договорить штабс-капитан, беря два конверта – --">