Наталья Николаевна Александрова - Хранитель Чаши Грааля

посему он прекрасно говорил по-итальянски, легко читал латинские трактаты и манускрипты, прилично владел английским, как всякий много путешествующий по миру человек, но вот испанский знал плохо.

– Я рад, – повторил Педро, также переходя на английский. – Дмитрий, я бы хотел поговорить с вами и кое-что показать. Кое-что чрезвычайно важное. Но разговор долгий и серьезный, здесь не время и не место.

– С удовольствием встречусь с вами в неформальной обстановке! – рассмеялся Старыгин. – Давненько мы не посещали с вами никаких злачных мест!

Он вспомнил, как лет пять тому назад они встретились в Севилье и провели там три восхитительных дня. Педро водил его по узким улочкам старого города, где каждый балкон закрыт сплошной кованой решеткой (чтобы молодая сеньорита могла только переглядываться с кабальеро и ничего больше, как, смеясь, пояснил Педро), где каждый дворик уставлен цветами в горшках, где крошечные площади, закрытые со всех сторон домами с широкими террасами, выглядят так уютно, по-домашнему, как будто это и не площади вовсе, а патио, внутренние дворики традиционных испанских домов.

Они с Педро обедали в маленьких тавернах, где обязательно на видном месте висел портрет Христофора Колумба, пили восхитительный кофе на площади, напротив здания архива Обеих Индий, слушали длинноволосых уличных гитаристов, которые, все без исключения, исполняли Аранхуэзский концерт…

Неужели прошло уже пять лет? А кажется, что это было только вчера.

Тут Старыгин заметил, что Педро выглядит не лучшим образом. То есть он был по-прежнему аккуратен в одежде, и глаза его блестели ярко, но где-то в глубине этих глаз прятались забота и настороженность. Дмитрий Алексеевич вгляделся в старинного знакомого внимательным профессиональным взглядом и понял, что ему не до общих романтических воспоминаний.

– Что-то случилось? – он понизил голос и посерьезнел. – Я могу чем-то помочь?

– Я бы хотел посоветоваться с вами, Дмитрий. Это довольно срочно. Сделаем так: завтра я буду ждать вас в десять утра у замка Гибральфаро, на площадке перед входом в замок.

Старыгин поднял брови. Гибральфаро – старинный замок, построенный еще маврами. Подняться туда можно только пешком, гора высока, ступени крутые. Отчего нельзя встретиться где-нибудь в городе и спокойно поговорить за бокалом вина?

Дмитрий Алексеевич тут же на себя рассердился. Неужели он стал настолько старым и ленивым, что ему трудно лишний раз подняться на гору? Всему виной – кабинетная работа. Он и выбрал в свое время поприще реставратора, чтобы не нервничать, никуда не спешить, тихонько трудиться в тиши мастерской. А отдыхать он любит с книжкой и под пледом, в обществе своего любимого кота Василия. Кот такой же сибарит, как и хозяин.

И от такой жизни, грустно констатировал Старыгин, у него появились некоторые отложения в области брюшного пресса и на боках. Да и странные приступы дурноты, вроде того, что случился с ним минуту назад… Все, конечно, еще можно остановить, если больше двигаться и есть меньше сладкого. Он, как все некурящие мужчины, неравнодушен к пирожным и конфетам. Кстати, здесь, в отеле, вполне неплохой повар, который готовит изумительные десерты.

«Стоп! – рассердился на самого себя Дмитрий Алексеевич. – Пора менять образ жизни».

– Я приду, – улыбнулся он Педро, – завтра в десять, я обязательно приду.

С моря раздался гудок – это в порт входил круизный лайнер.

– Как хорошо в Андалусии весной! – сказал Старыгин, вдоволь налюбовавшись на корабль и поворачиваясь к своему собеседнику.

Никто ему не ответил. Терраса была пуста.

И только после следующего доклада и прений Старыгин вспомнил, что завтра в десять утра он приглашен на завтрак с итальянскими коллегами. Завтрак обещал быть интересным – Старыгин вообще по долгу службы и по сердечной склонности тяготел ко всему итальянскому – архитектуре, живописи, пицце и певцу Адриано Челентано, а тут еще можно было поговорить в неформальном кругу, узнать все последние неофициальные новости.

– Ах, как неудачно! – сказал Дмитрий себе тихонько. – Нужно предупредить Педро и перенести встречу.

В зале испанца не было, нигде не мелькали яркие темные глаза и остроконечная бородка. В ресторане отеля Педро тоже отсутствовал.

– Простите, – обратился Дмитрий Алексеевич к портье, тщательно подбирая испанские слова. – Не могу ли я узнать, в каком номере остановился сеньор Педро Гарсия --">