Дэвид Дикинсон - Смерть в адвокатской мантии

унынии, а не сверкать в бою.

И леди Люси вдруг поняла, что никогда не решилась бы попросить мужа оставить свое дело. Как затосковал бы Фрэнсис, если бы, уступив ее женским капризам, кинув свои расследования, которыми занялся после армейской службы. Нет, сказала она себе, бросив на мужа виноватый взгляд, я не услышала бы от него ни одного упрека, но он думал бы именно так. Он не смог бы «ржаветь». И разве имеет она право требовать от него такой жертвы? Джонни тем временем глазами уже читал строчку «К порогу вечной тишины я близок ныне». Нет, подумал он, сейчас это совсем не к месту. Строки о том, что пора передавать царский трон сыну Телемаху (все тут же подумают про Фрэнсиса и Томаса), тоже читать не стоило. И, понадеявшись, что никто этого не заметит, Джонни пропустил опасную строфу:

А у причала корабли стоят, трепещут

Тугие паруса, клубятся тучи

Над беспокойным и бескрайним морем.

Неожиданно послышалось еле слышное бормотание, и одеяло на кровати чуть шевельнулось, словно Пауэрскорт вздрогнул во сне. Джонни продолжал громко читать. Сара и Эдвард вскочили. Оливия вцепилась в руку Томаса.

Эй, моряки мои,

Родные души, смело, единой волей мы

Гребли и плыли, ярость гроз встречая

Лишь дерзким смехом, и штормам наперекор

Упрямо шли вперед.

Невнятный шепот превратился в звуки знакомого, родного голоса. Голоса очень слабого, но, несомненно, принадлежавшего Пауэрскорту, который тихо вторил Джонни, вторил вдохновенным стихам Теннисона. Леди Люси зарыдала. Томас, не веря счастью, окаменел. Оливия смотрела на отца так, будто ей предстало волшебное видение. Пауэрскорт и Фицджеральд, два друга, что были единой волей в самых опасных переделках в разных частях мира дерзко, упрямо шли «штормам наперекор».

Да, постарели мы;

Вкушать покой и немощи сносить почтенных лет

Недолго нам осталось. Но успеем —

Найдется дело благородное для тех,

С кем в поединках бились сами боги.

«Дудки! Нам с Фрэнсисом еще далеко до финиша», — сказал себе Джонни. Он сделал торжественную паузу, чтобы отметить возвращение Пауэрскорта к жизни.

— Читай, Джонни, читай! Не останавливайся! — взмолилась леди Люси, чувствуя, что в эту минуту жизнь ее мужа неразрывно связана с поэтическими строками.

Голос Пауэрскорта звучал все более внятно. Жена и сиделка, подложив подушки, помогли ему приподнять голову. Он улыбнулся окружающим слабой улыбкой.

Тускнеет золото лучей на скалах, тает

День уходящий, скоро ночь, рокочет

Стонущий прибой, он кличет, други:

«Еще не поздно к новым берегам!»

Голос Пауэрскорта был первым чудом, изумившим всех. Не замедлило явиться и второе. Проснулся в своей корзинке смышленый Кристофер, самый младший Пауэрскорт.

Так оттолкнитесь же от пристани и крепче

Сожмите ваши весла, прочертите

Валы морские смелой бороздой.

Мы поплывем в ту даль, где тонет солнце,

Всегда в незнаемую даль, за горизонт.

Кристофер узнал голос, к которому уже привык, но не слышал в последние дни, — его любимый голос. Малыш протянул ручонку и улыбнулся отцу. Улыбнулся первый раз в жизни. Леди Люси, Оливия и Томас, не отрываясь, смотрели на синие блестящие глазенки, сияющее личико. И теперь слезы потекли по щекам Пауэрскорта. Они бежали, пока он не заметил, что малыш тоже вот-вот расплачется.

Поэма продолжала звучать. Все взялись за руки: Эдвард, Сара, Джонни Фицджеральд, всхлипывающая сиделка, леди Люси, сам Пауэрскорт, Оливия и Томас, который взял за пальчик малыша Кристофера. Круг любящих сердец взволнованно внимал строкам лорда Альфреда Теннисона:

Быть может, смоет нас волной,

Быть может, придется нам в селении блаженных

Пополнить круг героев наших павших.

Кристофер снова улыбнулся, на сей раз матери. Ему явно понравилось улыбаться, похоже, он будет веселым парнишкой. Никто уже не сомневался — кризис миновал, Пауэрскорт будет жить! Краски понемногу возвращались на его бледные щеки. И тут леди Люси ощутила страшную усталость. Глядя на Фрэнсиса, она поняла — никогда ей не хватит смелости попросить мужа бросить его рискованные расследования. Эдвард думал о том, чего стоило Пауэрскорту расследование убийств в Куинз-Инн. Сара же мысленно репетировала вечерний --">