Елена Маленкова - Почти детектив

посчитает деньги, рассматривая журналы на низком журнальном столике.

Мужчина подошёл к окошку кассы. Протянул перетянутый резинками пластиковый пакет.

«Кассир»-Шурик медленно начал пересчитывать деньги на счетной машинке.

–Квитанцию, квитанцию попроси у него,– громко сказала женщина.

–Да, квитанцию же вы мне дадите?

–У меня что-то с кассовым аппаратом,– ответил Шурик и голос его предательски дрогнул.

–Тогда верните мне деньги, я не буду у вас менять,– мужчина занервничал, видимо, почувствовал волнение Шурика.

Шурик поднялся со стула, деньги бросил в сумку, которая валялась возле стула, и метнулся к шкафу.

Мужчина, который стоял у окошка, видел, как Шурик открыл дверцу шкафа, вошёл в него, затем пролез в дыру в стене и скрылся с глаз.

Мужчина рванул к двери кассы, однако, та была закрыта.

Он пролетел через коридор и открыл двери наружу.

Женщина раскрытыми от удивления глазами смотрела на все это действо, но почему-то не двинулась с места. Нескольких секунд хватало, чтобы мужчина обежал здание до второго выхода.

Шурик увидел, как он бежит, размахивая руками и что-то кричит. Во внутреннем дворике было полно народу, молодежь обычно в это время выходит из офисов выпить кофе и покурить. Также он понял, что магнитная защёлка не сработала, двери не сомкнулись достаточно.

Проскочив мимо ошарашенной женщины, Шурик выбежал на улицу и побежал вверх по склону.

На бегу парень достал телефон и начал набирать Вову. Но телефон Вовы был выключен.

–Черт, черт, черт!– выругался Шурик. -Нашёл время уходить в нирвану!

Он уже знал, что Вова употребляет кокаин и что его «бизнес» и есть продажа кокаина в ночных клубах.

Ещё 20 метров, 10, 5, спасительный поворот. Там, за поворотом надежно прикреплена деревянная лестница.

Шурик обогнул здание и увидел, что возле лесенки толпятся ребята из офисов.

Он перелез через низкое ограждение и начал спускаться по обрыву. В этот момент вздрогнул и завибрировал телефон в его руке.

–Вовка! -радостно прокричал Шурик.

В этот момент нога его подвернулась и, не сумев удержать равновесие, Шурик кубарем полетел вниз.

Он даже не почувствовал боли, когда приземлившись, вскочил и побежал вперёд, по нижней дороге, где его уже встречали полицейские.

«Это конец»,– подумал Шурик и потерял сознание.

Часть четвёртая. Трест, который лопнул

Когда Шурик открыл глаза, то увидел себя лежащим на кровати, правая нога его была подвешена на каком-то сложном механизме, а в руке торчала игла, через которую медленно капало лекарство из высокой алюминиевой капельницы.

Шурик был укрыт синим казенным одеялом, рядом на тумбочке стоял графин с водой и высокий стеклянный стакан.

–Очнулся,– услышал он сквозь вату в ушах. -Ну, что ты, бедолага? Как голова?

Тут Шурик вытянул руку из-под одеяла, дотронулся до головы и понял, что она полностью забинтована.

–Лежи-лежи, -снова произнесла сестричка приятным мелодичным голосом и поправила ему спавшее одеяло.

Он повернулся на голос и застонал. В голове как будто пронёсся табун лошадей. Он зажмурился.

–Доктор сказал, если совсем плохо будет, ещё раз уколем кетамин.

Он, наконец, увидел ее. Трудно было найти более неподходящее тело к юному нежному девичьему голосу. Полная, лет пятидесяти, но с удивительно красивой улыбкой, которая образовывала лучики в уголках серых, очень молодых глаз.

В дверь постучали и не дожидаясь разрешения, в палату вошёл высокий худощавый полицейский в щегольски сидящей модной форме чёрного цвета.

-Лейтенант Петренко!– бодро представился полицейский и увидев растянувшиеся в улыбке спёкшиеся губы пациента, добавил.– И не надо смеяться! Я холост, семерых детей у меня нет!

Шурик увидел, что лейтенант совсем юн, даже моложе его самого и подумал, что если бы не эта дурацкая «операция», они могли бы стать друзьями.

Лейтенанта Петренко звали Сашей.

–Тёзка значит, -с усилием вымолвил Шурик.

Медсестра поднялась с табурета и вышла, прикрыв за собой двери.

–Рассказывай, как все было,– как-то совсем не по-уставному сказал лейтенант.

И из Шурика вылилось все. Он рассказал про детские годы, про Вовку, которого любил как родного брата, про отчима, которого уважал и мать, которую до боли в сердце жалел.

Про колбасу и даже украденный мотоцикл. Он говорил, а лейтенант Петренко не записывал. Просто слушал.

Когда Шурик выдохся, лейтенант сказал:

–Про друга своего что не спросишь?

И тут Шурик --">