Питер Чейни - Есть над чем посмеяться

кофе.

Она вышла вместе со мной, чтобы пройти на камбуз. Я же поднялся на мостик. Ветер немного стих, но судно продолжало качать. Я был вынужден хвататься за все, что попадалось под руку. Потом я облокотился о стрингер, чтобы хорошенько осмотреться вокруг.

Охраняющий нас миноносец был виден вдалеке. Мне было видно, как он рассекает волны, тонкий, мощный, решительный. Он заставил меня вспомнить о Жоржетте.

В тот момент, когда я подумал о Жоржетте, «Майборо» так сильно качнуло, что я вынужден был ухватиться за поручни. Моя рука коснулась звена какой-то цепи. Я посмотрел на нее и увидел, что ухватился за секцию релингов, которую убирают, чтобы опустить трап. Там была цепочка и засов, которые удерживали ее на месте.

Я толкнул засов и немного сдвинул конструкцию, и почувствовал, что она пошла.

Я вернул секцию на место, чтобы никто ничего не заметил. Но не задвинул обратно засов.

Потом я подождал немного, чтобы дать Жоржетте время вернуться из камбуза. Потом тоже прошел туда и попросил у девушки, которая там находилась, пакетик с солью.

Внизу лестницы я достал из кармана маленький флакон с виски, который мне дал капитан, и выпил половину. Потом всыпал некоторое количество соли в горлышко.

Затем я поднялся на палубу и на мостик. Бидди был там, он разговаривал с офицером королевских Морских Сил. Я сделал ему знак и спустился на палубу. Он подошел ко мне.

— Бидди, — сказал я, — я много думал о Зелдаре. Это действительно зебр, которого я не люблю. Я нахожу его неприятным.

Бидди сказал мне то, что он думает о Зелдаре. В очень выразительных словах. И старательно подобранных… Я достал из кармана флакон виски.

— Вместе с тем, малыш, — продолжал я, — было бы не по-человечески отказать ему в глотке виски, если он нуждается в подкрепляющем.

Только внимание. На случай, если какой-нибудь шутник насыпал соли в этот флакон. Это подействовало бы на желудок этого зебра, и он попросил бы тебя вывести его на палубу, чтобы немного вздохнуть свежего воздуха. Тебе нужно будет смотреть, чтобы он не оперся в том месте о поручни, где находится небольшая цепочка, потому что она плохо держится. Она может не выдержать его веса.

И ты можешь представить себе, как будет огорчительно, если этот Зелдар упадет головой в море.

Бидди ответил мне, что будет очень огорчительно.

И он почти вырвал у меня из рук флакон.

Кусочек луны среди облаков. Я начал чувствовать себя немного лучше. И не считая моего носа, который похож на эскалоп, и мои наполовину закрытые глаза, и все мои мышцы, которые сильно болят, ничто больше мне не напоминает прошедшие неприятные минуты.

В нашем сопровождении появился второй миноносец. Он плыл немного дальше от нас и ближе к «Мэри Перринер». Про себя я подумал, что очень бы хотел оказаться на твердой земле.

Я опустился опять в салон. Жоржетта сидела за столом, на котором стояли кофеварка и чашки.

У меня каждый раз, когда я оказываюсь перед этой куколкой, сердце начинает усиленно биться. Я вам сказал, что у нее есть все, о чем может мечтать парень. И даже с лишним.

Я принял огорченный вид парня, которому очень не повезло.

— Что-то идет не так, Лемми? — спросила она меня.

— О! — издал я, — все идет очень хорошо, за исключением того, что я теперь конченный человек, и карьера моя разбита. Меня считали ассом в моем ремесле, но пока я тут вертелся, вы выполнили всю работу по этому делу.

Жоржетта стала возражать:

— Но без вас, Лемми, я не смогла бы все выполнить. Если бы вы не приехали в Делфзейл, заставляя меня думать, что вы Чарли Хаит, мне не удалось бы обмануть Зелдара, завоевав его доверие. Наши люди не смогли бы завладеть судами, и мы не были бы в настоящий момент в Северном море. Вы проделали замечательную работу.

Я с грустным видом покачал головой.

— Нет, нет, — возразил я. — Я конченный человек. В Вашингтоне парни все время теперь будут смеяться надо мной. Мне надо будет уйти в отставку.

Я вошел в роль с таким жаром, что почувствовал: если буду продолжать так дальше, то заплачу горючими слезами.

Потом я встал и прислонился к перегородке.

Жоржетта подошла ко мне и положила на плечи руки. Она мне сказала:

— Я не понимаю, Лемми, почему вы так воспринимаете эти вещи. Лично я знаю, что должна вам очень много.

— Вы на самом деле думаете то, что говорите, Жоржетта? — Она ответила мне:

— Разумеется, да.

— Тогда, если это так, — сказал я, — и вы действительно --">