Питер Чейни - Есть над чем посмеяться

Потом я доставил себе небольшое удовольствие. Я подошел к Францу, который был так приветлив с нами. И я выдал ему такой удар, который заставил его пролететь в другую сторону каюты.

Потом я прислонился к перегородке с пушкой в каждой руке в надежде, что подонки дадут мне возможность воспользоваться ими.

Ардена подошла к Бидди, взяла его носовой платок, намочила шампанским и вытерла ему лицо. Меня это заставило глубоко вздохнуть. Мне тоже очень хотелось бы, чтобы она меня вытирала шампанским.

— Мистер Перринер, — сказала она, — я должна перед вами извиниться. Если я вас ударила как только вы вошли сюда, то это для того, чтобы помешать вам «узнать» меня. Это могло расстроить мою игру. Потому что эти господа верят, что я Ардена Ванделл, которая к тому же ведь светлая блондинка, не так ли?

Я совершенно обалдел, потом усмехнулся.

— Но тогда кто же вы? Как вас следует называть? Это очень неудобно иметь подружку, имени которой не знаешь.

— Меня зовут Жоржетта, — ответила она с улыбкой. Потом она снова повернулась к Бидди и сказала:

— Мистер Перринер, я представляю здесь Великобританию. Лоцман этого корабля и «Мэри Перринер» не голландцы. Они англичане. Это офицеры ВМФ.

Она повернулась к Зелдару и очаровательно улыбнулась. Этот тип был совершенно уничтожен.

— Вы в самом деле очень глупы, герр капитан Эмиль Миншмидт, — сказала она ему. — Так же глупы, как Гледис. И если бы этот Зебр, как говорит мистер Кошен, был немного поумней, он бы заметил небольшое английское судно, которое вошло в порт Делфзейла два дня назад но причине плохой погоды. И он также заметил бы, что оно бросило якорь рядом с «Майборо».

А вы сегодня ночью погнались по следам мистера Кошена, предоставив мне обязанность найти обоих лоцманов и сказать им, чтобы они поднялись на борт. Я выполнила задание, которое вы мне поручили. И мы одновременно с ними подняли на борт экипаж каботажного судна. Все это было очень просто сделать в темноте.

И суда теперь находятся в наших руках. Вот и все, — закончила она.

И я теперь понял ее поведение с Гледисом. Она заговаривала ему зубы и поила, чтобы он проглотил обоих британских лоцманов.

И чтобы избавиться от Зелдара и его людей, которые неожиданно там появились, она воспользовалась как приманкой парнем, которого принимала за Чарли Хаита.

Разве я был неправ, когда говорил, что с первого взгляда понял, что у девочки есть мозги?

— Мы по дороге в Англию, герр капитан, — продолжала она. — И нас сопровождает эскорт. Уже некоторое время нас охраняет миноносец.

Эти слова вывели Зелдара из оцепенения. Он завопил:

— Это нейтральное судно. Это американское судно, и я нахожусь на нейтральной территории. Я немецкий офицер, и я требую, чтобы меня высадили в нейтральном порту.

Бидди встал со стула и направился к Зелдару.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, мошенник, — сказал он. — Мой отец продал суда, вместе с грузом Англии. Продажа была совершена до нашего отъезда из Нью-Йорка. Ты находишься на английском корабле. А потом получи это!

И Бидди ударил Зелдара кулаком по морде.

Зелдар сделал «ах» и повалился.

Мы надели на зебров наручники и заперли в одной из кают, в той, куда швырнули раньше меня и Бидди.

Бидди вышел на палубу подышать воздухом, а я беседовал с девочкой Жоржеттой.

Когда я пришел к ней в салон, она стояла перед зеркалом и пудрила нос. Мне хотелось бы знать, откуда она достала пуховку: вероятно, она была спрятана в ее другом чулке.

Я находил потрясающим то количество, которое курочкам удается спрятать в своих чулках. Я хочу сказать, в складках своих ног.

— Прежде всего, Жоржетта, — сказал я, — я хочу вас поздравить. Вы выполнили номер первого класса. Вы были потрясающи!

Затем, я хотел бы урегулировать с вами небольшой вопрос, который для меня очень важен. Это относительно парня Зелдара.

Этот зебр принадлежит мне. Это часть моего рациона, моего персонального мяса. Я хочу отвезти его в США. Там он пройдет судилище Федерального Суда и получит двести различных обвинений. И его будут поджаривать столько раз, что это отразится на вашем освещении.

Жоржетта покачала головой,

— Ничего не поделаешь, Лемми, — ответила она. — Я его держу и я его сохраню. И дай мне, пожалуйста, сигарету.

Я дал ей сигарету и продолжал:

— Прости мое упорство, мой зайчик, но я первым вышел на его след в Париже, и он был моим. Больше того, у меня есть против него --">