Александра Стрельникова - Жизнь - жестянка (СИ)

(судя по виду и запаху), а в боксе на двоих. Сосед — молодой энергичный парень со сломанным носом, веселыми совершенно бандитскими глазами и пулевым ранением в плечо. Узнав от меня, что мумия с трубкой во рту — тот самый «перец» из Порша, про которого по телику давеча говорили, он тут же заверяет меня, что за «знаменитостью» присмотрит и санитаркам спуску не даст, чтобы те ухаживали за мужиком как следует. В том, что так и будет, я, собственно, и не сомневаюсь — денег я этим злобным гарпиям отстегнула преизрядно и обещала премии за доблестный труд.

Что ж… Умирающий мужик, похоже, никому кроме своих убийц и меня, дуры, не нужный, пристроен… Вот только что мне делать с ключом, который он мне дал, ничего не объяснив? Что заперто с его помощью? Какие секреты? Или, может, бриллиант размером с яйцо?

Ключ от квартиры, где деньги лежат… Ключ от сердца… Ключ от двери за нарисованным очагом в каморке папы Карло… Опять фантазия разыгралась…

Сосед моего подопечного неожиданно выражает желание проводить меня до лифта. В больнице час пик — посетители валом валят. Навстречу как раз шествует какой-то тип. В руках у него классическая авоська в сеточку, в которой празднично светятся яркие апельсины… Я улыбаюсь.

А спустя час мне звонит следователь, который уже не раз допрашивал меня до этого, и сообщает, что подопечный мой — гражданин Стрельников Егор Степанович, приказал долго жить. Попросту говоря бедолагу придушили. Причем, судя по всему, сразу после того, как больного покинула я…

Не отправляюсь в СИЗО только потому, что ушла из палаты вместе с соседом убитого. Он оказался человеком настойчивым и проводил меня не до лифта, а прямо до такси, которое меня смирно дожидалось все это время. А потом, вернувшись назад, как раз и обнаружил свежий труп, возле которого была аккуратно пристроена авоська с апельсинами…

* * *

Свернувшись клубком лежу на диване. Мысли — одна чернее другой. Думаю о том, какая же я все-таки дура — нет чтоб не на апельсины в авоське смотреть, а в лицо тому гаду глянуть. Думаю, что если бы не мое вмешательство, может мужик из Порша был бы жив — при четверых бомжах, хоть и полумертвых, душить его было бы менее сподручно. Думаю… Да ничего нового я не думаю. Мысль у меня в последнее время одна: жизнь — дерьмо!!!

Утром становится еще хуже. В первую очередь потому, что вчера я злостно нарушила основное правило — пить надо с радости, а не с горя. С горя можно только антидепрессанты, а водочку — ни-ни. И ведь не люблю я ее, заразу! Но больше в доме моих друзей, куда я внезапно отправилась зализывать раны, ничего не было, а так хотелось сделать как-то так, чтобы немного отпустило…

Я бываю у них, прямо скажем, не часто. Такая уж я по натуре — одиночка и домоседка. Они — совсем другие. Вечно полон дом друзей, своих и чужих детей, приблудных собак и спасенных где-то кошек. Наверно поэтому мне у них и хорошо так. Приеду, насосусь как вампир положительной энергии, которой у них так много, что они с радостью делятся ей со всеми, и снова надолго заползаю в свою нору.

Я им не завидую. Просто потому, что понимаю — занятие это бесполезное. Я так, как они, не смогу никогда.

Мы сидим долго и вдумчиво. Я рассказываю о своих последних приключениях. Мои друзья слушают, охают, обсуждают и периодически подливают… В общем, утро в очередной раз подтверждает, что добрым оно не бывает. Еще и потому, что звонит мой продюсер и дружески интересуется, когда ему можно будет почитать свеженаписанный сценарий… За который я еще по сути дела и не бралась.

При этом за дружеским тоном мне отчетливо слышится свист рассекающего воздух кнута. О! Он прекрасно знает, что если меня не подстегивать в самом прямом смысле этого слова, то можно вообще ничего от меня не дождаться. Тигры только тогда прыгнут через кольцо, когда жареным запахнет, все сроки выйдут и отступать будет некуда как героям-панфиловцам. Иногда он пускается на мелкие хитрости. Я их знаю. Например, врет о сроках сдачи очередного моего творенья, чтобы я села за работу раньше. Или талантливо (он вообще очень талантливый мужик) «плачет», рассказывая о собственной тяжелой жизни, полной лишений, финансовых неурядиц, тупиц-сотрудников и нерадивых авторов. Я слушаю… Мы очень давно работаем вместе и знаем друг друга как облупленных… И все-таки обычно эти его несложные демарши оказывают на меня самое благотворное влияние. Меня начинает грызть --">